ХVIII веке медную руду добывали. Дескать, идти до неё всего ничего, и путь несложный — лесная тропа сама выведет. Ну, парни, разумеется, загорелись идеей штольню эту отыскать. А Игорьку нашему ночью плохо стало — видать, стариковским самогоном злоупотребил… Короче, утром ребята без него пошли, пообещав к обеду вернуться. Но так и не вернулись. Ни к обеду, ни к ужину. Вообще. Искали, говорят, искали — ничего, ни одного тела. Как в воду канули! Тёмная история, в общем…

Мы снова пилим. Я обдумываю услышанное.

— Слушай, Дань, а как же так? Это ж не шутка: четверо туристов (они ведь, наверное, не «чайники» были) пропали без следа! И что? Как это объяснили вообще?

Данила пожимает плечами:

— Не знаю, как объяснили. Белая Вдова их себе взяла! Старик тот Игнатьичу так сказал. А больше я ничего не знаю. Да и неудобно как-то расспрашивать…

— Белая Вдова? — спрашиваю я. — Это ещё кто? Призрак какой-то, вроде Белого Спелеолога?

— Типа того. Хотя, скорее, не призрак, а подземный дух, вроде Хозяйки Медной горы. Фольклор местный, одним словом.

— А! — киваю я.

— Ты только при Игнатьиче про это не болтай, ладно? — ещё раз просит Данила.

Вскоре в центре нашей стоянки уже трещит и пышет жаром костёр, над ним висят котелки. А мы сидим вокруг, ожидая ужина из гречки с тушёнкой. Мы уже выпили по пятьдесят водки, и, хотя солнце село и вокруг темнота, на душе малость повеселее, чем час назад.

— А покажу-ка я вам одну вещицу! — говорит вдруг наш гид с несколько преувеличенным оживлением, лезет во внутренний карман видавшей виды штормовки и достаёт небольшой, с пол-ладони, металлический предмет.

— Ой! — восклицает Вика. — Настоящая? Можно посмотреть?

— Конечно, — кивает Суслов. — Бронза.

Это бляшка пермского звериного стиля: узкое женское лицо, волосы развеваются во все стороны то ли как змеи Медузы Горгоны, то ли как осьминожьи щупальца; по бокам, в волосах — два паучка, а внизу — маленькая человеческая фигурка, очевидно, мужская. Мы передаём предмет из рук в руки.

— Откуда это у вас, Игорь Игнатьевич? — спрашиваю я.

— Здесь нашёл, — отвечает тот. — Под ногами звякнуло, нагнулся — она.

— Так вы уже здесь бывали? — спрашивает Вика.

— Естественно, бывал! — вклинивается Данила. — Если человек выступает в качестве гида — само собой, он знает эти места!

— Был, — кивает сам Суслов. — Правда, давно. Ещё в юности.

Мы с Даней переглядываемся.

Девочки рассматривают бронзовую бляшку.

— Что она означает? — спрашивает Женя.

— Хороший вопрос! — говорит краевед. — Ну, женщина в центре композиции — это, скорее всего, некое божество, богиня-мать. Пауки… М-мм… Предположим, они указывают на связь с Нижним миром. А маленький человечек внизу — это, несомненно, олицетворение среднего мира, мира людей…

— Ужин поспел! — вклинивается Данила. Краевед прерывает свой рассказ.

Мы раскладываем гречку по тарелкам и разливаем по кружкам водку. С горячей пищей водка идёт весьма хорошо. Болтаем обо всякой ерунде. Анекдоты рассказываем, случаи из студенческой жизни.

Потом переходим к чаю. У чая, заваренного в котелке, совсем иной вкус. Держу обеими руками кружку с горячей жидкостью, смотрю на нашего провожатого, пытаясь понять, что же он за человек. У него широкие скулы, чёрные прямые волосы, лишь слегка посеребрённые сединой, и глаза с прищуром, как у коренных народов Урала. Лицо изрезано морщинами, коричневое от загара. Я думаю, ему лет пятьдесят или чуть больше. На нём старая-престарая, выцветшая от солнца и многократных стирок штормовка, вылинявшие джинсы и резиновые сапоги с короткими голенищами. Готов спорить, что он не женат, а какие-то серьёзные отношения с противоположным полом, если и были, то в далёкой студенческой юности, потому что единственная его любовь — краеведение. По этой же самой причине он вряд ли выезжает за пределы Урала. Не потому, что не имеет средств, а потому, что ему просто неинтересно. В пермских турфирмах, специализирующихся на сплавах и походах, про Игоря Суслова не слыхали, потому что с фирмами он не сотрудничает — сам себе хозяин. Данила, организуя сплав, на него случайно вышел.

— А хотите, я вам про эту штольню легенду расскажу? — спрашивает краевед. — Она вам понравится!

— Конечно, хотим! — одновременно говорят девчонки.

— Хотим, хотим! — вторим мы с Даней.

— Ну, слушайте. Случилась эта история почти два века назад, ещё при крепостном праве. Когда рабочие, добывавшие медную руду, долбили породу кирками, часть стены вдруг обрушилась и открыла вход в пещеру. Рабочие поначалу струсили — а ну как вообще всё обвалится?! — но любопытство взяло верх, решили они отверстие расширить да в пещеру заглянуть. Только начали вновь кирками махать, как из пещеры вышла женщина красоты неземной, вся в белом, аж светится. Крепостные признали в ней Хозяйку Подземного царства, перепугались пуще прежнего (а кто б не испугался?!) и убежали. Приказчик про то узнал, страшно, говорят, разозлился: рабочих велел выпороть и вновь отправить в штольню, пригрозив, что в следующий раз розгами дело не ограничится — прямо там, под землёй, в колодки закуёт. Однако ж, чтоб подобные инциденты не повторялись, отправил с ними попа, чтоб тот рудник святой водой покропил и языческих духов изгнал. Ну, батюшка обряд, как положено, совершает, молитву читает, водой кропит направо и налево… Мужики уже было приободрились, как вдруг из самых недр земли опять выходит та самая женщина. Стоит и смотрит гневно. Поп побледнел от страха, однако ж святой водой брызнул, крест перед собой выставил и молвит дрогнувшим голосом: «Изыди, нечистый дух!». А женщина усмехается: «О! — говорит. — Будет моим детям сегодня трапеза!»… Что было дальше — никому не ведомо. Живым-то никто не вернулся — обрушился потолок штольни и всех, включая батюшку, под собой похоронил. Да так, что, сколько ни искали, ни одного тела не нашли. Старики говорили, что бесполезно искать — Хозяйка всех в свои владения забрала. А ещё говорили, мол, трижды за сто лет Хозяйка выбирает себе супруга из земных мужчин, от которого рожает детей. Детки те не простые, едят исключительно людскую плоть. И своего человеческого отца они съедают, потому подземную женщину кличут также Белой Вдовой. Такая вот история!

«Ага! Вот и Белая Вдова нарисовалась!» — думаю я, а вслух говорю:

— Любопытная история!

— Да уж! — поддакивает Данила.

— Страшноватая, — говорит Женя.

— Полный трэш! — хмыкает Вадим. Он парень молчаливый, но обо всём имеет собственное мнение.

— Почему это? — спрашивает Суслов, немного обиженным тоном.

— Да потому что! — говорит Вадик. — Сами посудите, ведь бред сивой кобылы: подземная баба, раз в тридцать лет совокупляющаяся с обычными мужиками! Вот, блин, фантазия извращённая у наших предков была!

— У мифов своя