с телеги битый камень и доски. Над кронами деревьев взметнулась пыль, кувыркнулись какие-то обломки – вроде бы среди них мелькнула дымовая труба, да еще остроконечная башенка с флюгером. И очевидцы даже удивиться не успели, как на том же месте возник смерч выше самых высоких вековых деревьев.

Хотя вовсе это не смерч… Нечто на него похожее, тускло-синее в черных разводах – оно извивалось и моталось из стороны в сторону, как будто пританцовывая на месте. В иные моменты можно было увидеть чудовищную зубастую воронку, над которой сам воздух дрожал и сорванные с деревьев листья закручивались вихрями. Но страшнее всего то, что там был еще и человек – без штанов, в съехавшем набок колпаке, с болтающейся на одной тесемке бородой. Он дергался и сучил голыми ногами, а это… эта тварь оплела его щупальцами и удерживала на весу, притиснув к себе задом. И можно было подумать, что они совокупляются.

– Демон Хиалы! – потрясенно вымолвил Бунепа.

Файот схватила обеих девочек, в животе у нее точно что-то оборвалось. Сомлевшая с перепугу служанка выронила баул и мешком осела на землю. А полоумная старушка, «перышко на ветру», шагнула вперед и выставила перед собой руки со скрюченными пальцами в нитяных перчатках. Оба внука-наследника встали у нее за спиной, по бокам, и каждый положил ладонь ей на плечо.

– Это боевой треугольник экзорцистов! – запинаясь, выдавил студент. – Господа, я могу вам помочь?

– Встань за мной, руки мне на плечи, передавай силу, если умеешь, – властной скороговоркой приказал мелковатый.

– Остальные держитесь позади нас, наверх не бегите, – добавила старушка.

Ее голос прозвучал твердо и разумно, и Файот поняла, что никакие это не «бабушка с наследниками», а государственные маги, явившиеся сюда по своим тайным делам. Наверное, хотели остановить злодеев, которые вызвали демона, но те их опередили.

Между тем кошмарное исчадие Хиалы вовсю предавалось разврату со своей жертвой, да к тому же у всех на виду, пугая и смущая людей этим непотребным зрелищем.

На третий день после вылазки в Каджерат Тунанк Выри снова отправилась в ирбийские оазисы – посмотреть на древона. На рассвете туда, после захода солнца обратно.

Горожан предупредили, чтобы держались подальше от Ирбийского Ожерелья. Всякий знает, что древоны хищники. Кровавое проклятье Лормы потеряло силу, и охотиться на людей почем зря древон, наверное, не станет, но если он голоден или чем-нибудь его рассердишь – пеняй на себя. Эти создания не жалуют человеческое племя, однако с народцем не враждуют, мучаху древон не тронет.

Она отправилась туда в тунике цвета прелой листвы и пестрой юбке до пят, сшитой из нескольких клиньев – и в цветочек, и в горох, и в разноцветную полоску: издали понятно, кто такая. Занятый своими делами древон отнесся к ней благосклонно. Пусть он выглядит, как сухое дерево, но может и ходить, и прыгать с места на место – его корни словно мощные древесные лапы, не всякий человек от него сбежит. Хотя за мучахой ему не угнаться.

Поклонившись, Тунанк Выри издали поблагодарила его за то, что явился в эти края. А древон, покинув оазис, ковылял по одетой зеленой порослью пустыне, и за ним волочилась масса побегов с набухшими почками. То там, то тут какая-нибудь веточка отламывалась, падала, выпускала корешки.

«Вода нужна, – подумала мучаха, заворожено наблюдя за этим чудом. – Вода есть под песками, под землей, иначе бы он сюда не пришел…»

Сбросив все побеги, древон стал похож на засохшую корягу с ветвями-ручищами. Тогда он повернул обратно к оазисам, шагая вперевалку со скоростью человека. Мучаха последовала за ним, держась на расстоянии: ей хотелось еще раз послушать его игру на паучьей арфе. Он ведь сейчас опять будет играть, чтобы новые ростки проклевывались, тянулись, набирались сил, чтобы олосохарский ковер расцвечивался зелеными узорами.

Вернулась в город счастливая, но о своих обязанностях не забыла и первым делом пошла проведать бобовую ведьму. Договорились с Веншей за ней приглядывать, чтобы снова что-нибудь не учудила.

Та целыми днями грустила и вздыхала у себя в комнате, порой всхлипывала возле двери – словно для того, чтобы кто-нибудь услышал и начал интересоваться, что случилось. Не то чтобы ее держали под домашним арестом: Тейзург заявил, что она была орудием Госпожи Вероятностей, и не стал с нее спрашивать за содеянное, однако во дворце Флаченду не жаловали, и она сама предпочитала сидеть взаперти. Ну и хорошо. Тейзург собирался захватить ее с собой в Аленду, но это отложилось из-за болезни Хантре.

Рыжий ни с того, ни с сего потерял сознание – внезапно, перед этим ни на что не жаловался – и сейчас находился в лечебнице. Упадок сил. После того, что ему пришлось сделать, неудивительно.

Мучаха не могла без содрогания думать о Вуагобу. Арнахти считал, что «открыл способ без риска использовать ресурсы Вуагобу», но у его подневольной помощницы было свое мнение насчет того, кто там кого использует – не совпадавшее с хозяйским.

Тейзург пропадал в лечебнице, и туда же регулярно бегала Венша. Точнее, Венкина, которая перед каждым визитом допытывалась у подруги:

– Вот скажи, я ведь красивая? Разве я похожа на чучело?

– Нет, не похожа. Да, красивая, – терпеливо отвечала Тунанк Выри.

– А она меня чучелом обзывает!

– Так не ходи туда.

Услышав этот резонный совет, хранительница Ляраны вздохнула, театрально закатив глаза к потолку, и тут же сощурилась:

– Только не говори, что я сейчас похожа на Флаченду!

– На нее ты тоже не похожа, – утешила мучаха.

Венкина глянула в зеркало – пышные волосы цвета ржавчины распущены, в ушах аметистовые серьги, платье из китонского фиолетового шелка сшито по меркам и очень идет ей – и легкой танцующей походкой устремилась к лестнице. Ну, не болит же у нее нога! То-то из лечебницы ее гоняют, как симулянтку.

Зато избавились от Бельдо Кучелдона и Понсойма Фрумонга, они же древние маги Куду и Монфу. Тейзург отпустил их, даже дал им немного денег на расходы, но связал их клятвой, что те никому больше не станут служить и ничего не совершат во вред ни Хантре, ни ему. Клятва такая, что им не поздоровится, если нарушат. Те отправились с караваном в Мадру, сами были рады-радешеньки убраться из Ляраны.

– Если б они тут задержались, я бы их со свету сжила, и Тейзургу с Хантре ничего бы не сказала, – оскалилась Венша. – Пусть только попробуют