полюбовную грамоту мне прислал. Да и самолично вскорости в стольный град прибудет. Вот велю тебя выпороть, баламошка, чтоб впредь не повадно было!

- Воля твоя, государь, да только правду я тебе поведал, - спокойно отвечал Динияр, смело глядя разгневанному князю в глаза, - А грамоте той не верь! Не от чистого сердца она писана, а для отвода глаз. Да, я и не надеялся, что ты мне за просто так на слово поверишь. У меня на то есть верное доказательство.

- Что ещё за «верное доказательство»? – передразнил Каган.

- Не что, а кто, - невозмутимо поправил Динияр, - Приволок я из самого Вручая того лиходея, что пособлял послов твоих изводить на самом княжем дворе твоего брата.

- Что?! – Севолод в гневе вскочил с места, - Что ты брешешь. Моих послов убили лиходеи по дороге в Святоград.

- Это тебе тоже братец тайно отписал? А спроси себя, княже – откуда тогда мне сие известно?

- А может ты сам из тех лиходеев и будешь?

- Упаси Боги. Какой мне с того прок? Коли убил и ограбил бы твоих послов – стал бы сам к тебе являться? Но я потолковал с одним из убивцев. Тех, кого князь Станислав нанял послов извести.

Спокойствие и твёрдость отрока перед лицом разгневанного Великого Кагана, его уверенный взгляд поразили Севолода. Природная мнительность и подозрительность, свойственные ему, тотчас же дали о себе знать. Он задумался: «А может и правду сей отрок говорит? Надобно разобраться.»

- Сказывай далее, - уже более спокойным голосом повелел он, садясь обратно на лавку мрачнее тучи, и делая знак боярам успокоиться, - Хочу всё узнать по порядку.

- Так знай же Великий Каган, что брат твой, князь Станислав, повелел погубить послов твоих столичных пока те спали после хмельной трапезы в гостевой избе. Я был случайно рядом и всё видел и слышал. А после же всё подстроили так, чтоб ты подумал будто их по дороге домой лихие людишки подстерегли.

- И откуда тебе всё это ведомо? – подозрительно спросил боярин Путша.

- А чтоб вы мне поверили я пришёл не с пустыми руками. Подстерёг и притащил одного из этих быдлых прямо сюда в Святоград. От него я всё и узнал. Пытай его сам, государь, коль того пожелаешь.

Севолод мрачнел с каждым словом. Едва сдерживаясь, расспрашивал с подозрением Динияра:

- Ну допустим лиходея ты пытал, да убийству сему случайным свидетелем стал. Но откуда тебе, смерду, простому дворовому отроку, про союзы княжеские, да про планы отделения от Святограда ведомо? Ужель брат мой и с тобой тоже совет держал? Аль опять скажешь, что случайно услыхал?

- Князь Станислав со мной не советовался, сие верно, - спокойно отвечал Динияр, - Как узрил я подлое убийство твоих послов, то прокрался вслед за их главарём и через оконце в княжеских сенях слышал его разговор с княжескими нарочитыми мужами – Выкшей, да Бакуней. А как лиходей ушёл, дальше они про планы свои друг с дружкой и говорили. Думали, что они одни и никто их не услышит.

- А после?

- После пошел вслед лиходеям, чтоб подкараулить одного из них. Знал, что просто так ты мне на слово не поверишь.

Севолод в задумчивости теребил свою знатную бороду. Это было признаком большого волнения. Динияру удалось зародить в нём сомнения и самые нехорошие подозрения.

- Ну и где же теперь этот быдлый лиходей?

- Тут недалече, на постоялом дворе. Брат мой его там стережёт. Спытай его сам, ежели мне не веришь. И вот ещё – взгляни на это.

Динияр ловким движением извлёк из-за пояса красивый кинжал иноземной работы с резной рукоятью и широким прямым лезвием. Бояре невольно отпрянули в сторону, а не растерявшиеся гридни, стоявшие на карауле в дверях, схватились за мечи. Но вручаевец с улыбкой быстро развернул оружие лезвием к себе и с поклоном поднёс его князю рукоятью вперёд.

- Да это же охотничья гланда Ведагора! – воскликнул один из присутствующих бояр, - Ему этот кинжал на свадьбу подарили. Я сам видел.

Севолод хорошо помнил этого кмета. Ведагор был смышлёным и преданным дружинником. Неспроста