Вдохнув, выдохнув и мысленно досчитав до десяти, Арди начал процесс черчения с самого начала. За Тесс можно было не переживать.

Как учил Эргар — если охотник на тебя громко кричит, то вряд ли вероломно нападет. Просто потому, что все стаи в округе будут знать о таком нападении.

Ардан понимал, что это все лишь пустое сотрясение воздуха, но почему-то чувствовал, как немного вытягиваются его клыки.

— Эй, Эгобар, — внезапно напрямую обратился к нему Иолай, чего раньше никогда прежде не случалось. — А может это ты несчастного Бориса загубил? А то, смотрю, и книги у тебя, и бумаги для чертежей будто ты типографию обнес. Воспользовался благосклонностью наивного Фахтова, да? В спину ему ударил? Вроде у вас в семье так принято. Исподтишка. Пока никто не видит. А Промыслову себе как трофей оставил? Домой утащил? Или где вы там живете? В норе? В пещере? В выгребной яме? Я, уж извини, плохо разбираюсь в таких тонкостях.

Ардан оторвался от печати и посмотрел на Иолая. Не в глаза, а в переносицу. Еще не хватало ему заглядывать в разум и душу Великого Князя. Да и, скорее всего, тот был защищен от Ведьминого Взгляда.

— Чем меньше пес, тем громче он лает, — Арди процитировал строку из одного из свитков Атта’нха.

Разумеется, никто языка Фае среди студентов не знал, так что…

Эвелесс хохотнула.

Ах, ну да. Не знал никто, за одним исключением…

Иолай был весьма неприятным человеком, но не идиотом.

— Что ты сказал, нелюдь? — процедил он сквозь сжатые зубы и схватил посох.

— Вы меня услышали, ваше высочество, — спокойно ответил Ардан. — Поняли вы или нет — меня уже не касается.

С этими словами Арди сложил бумаги, убрал их в гримуар, тот в сумку, а затем встал и направился к двери. Ситуация обострялась, так что ему лучше уйти.

Как и тогда, в Эвергейле, здесь не пролегали его пути охоты, так что искать себе лишних проблем из-за своей гордости — ни к чему. Вон, уже однажды сглупил, теперь до сих пор Анорским эксы должен.

— Эгобар! Как смеешь ты поворачиваться спиной, когда с тобой говорит Великий Князь!

Ардан застыл у самого порога и прежде, чем успел поймать себя за язык, произнес:

— Какой вы там по счету претендент на престол, ваше высочество? Сто последний? — Ардан говорил и, словно, слышал себя со стороны. Проклятые нервы… — Я единственный из официальных представителей матабар, что, де-юре, делает меня Вождем племен Алькады. Так что это как вы, господин Агров, смеете говорить со мной в столь неуважительном тоне.

И Арди, тихо прикрыв дверь с той стороны коридора, сопровождаемый всеобщей тишиной, с силой ударил себя посохом по лбу. Ну зачем… ну что ему стоило просто промолчать. Что за детская несдержанность, будто он детеныш какой-то неразумный.

Иолай ему такого не простит…

Ардан, идя в сторону лестниц, угрюмо корил себя за оплошность. А еще сетовал на то, что Анастасия, в последнее время, в их переписке часто шутила на эту тему каждый раз, когда Арди, по забывчивости, обращался к ней «ваше высочество», а не просто по имени.

Так Ардан и узнал, что, де-юре, будучи последним матабар, пусть и полукровкой, имеет право на титул Вождя. Тот ничего ему не сулил, поскольку титулы Вождей племен матабар и орков, Подгорных Мастеров дворфов или же Хранителей Лесов и Лугов эльфов не имели ни малейшей юридической силы в Империи, просто забавный факт.

Забавный факт, о котором ему не стоило упоминать только для того, чтобы задеть Великого Князя Иолая Агрова, чей титул мало, что является общепризнанным, так еще и, кроме красивого словечка, нес за собой настоящие вес и возможности.

— Может мне сходить в лавку и купить трав, корений и ягод для успокоительного отвара? — вслух задумался Ардан. — А то я уже скоро начну лаять в ответ уличным собакам.

Он уже принялся обдумывать в какую сумму ему могут обойтись нужные ингредиенты, как ногу что-то обожгло. Арди сперва не понял, что именно, а затем, спохватившись, достал из кармана брюк медальон Милара.

Тот уже нагрелся настолько, что его сложно было держать в руках.

Дознаватель Плащей где-то совсем рядом.

— Ага, — вздохнул Арди, сворачивая в сторону атриума. — Вот и закупился… прям аж несколько раз…

Глава 58

Ардан забрал одежду из временного гардероба, где приветливые работники с едва заметно усталыми лицами неизменно встречали и провожали посетителей дежурными и от того тускловатыми улыбками.

Накинув пальто, надев шапку и повязав шарф, Ардан выскользнул из дверей на Площадь Звезд. Как и всегда — практически безлюдную. Лишь изредка, под аккомпанемент визгливых колес трамвая, трущихся об обледенелые железные пути, на площади появлялись студенты и магистры в плащах, спешащие на пары.

Арди прикрыл глаза и вдохнул морозный воздух. Зима скрыла под снежными покровами не только мостовые вместе с сонливыми, облысевшими деревьями, но и запахи столицы. Во всяком случае здесь, в центре, не пахло привычными дизелем с мазутом, фабричным смогом и едким, табачным дымком.

И если бы не Милар, то, раз уж Ардан ушел с последней пары, то предпочел бы добраться до канала Маркова пешком. Ему нравилось гулять по Старому Городу. По его хитросплетению изящных улиц, пересекающихся с чванливыми и горделивыми проспектами, где напыщенные, пузатые дома, больше напоминающие дворцы, спорили меж собой кто из них наряднее и богаче выглядит.

Город, отчего-то, действовал на Арди лучше любого успокаивающего нервы отвара. И, даже блуждая по незнакомым переулкам, забредая в какие-то совсем неведомые дебри, Ардан неизменно обнаруживал себя, как бы высокопарно это ни звучало, но наедине с самим собой. Никто его не тревожил, не дергал, не звал куда-то, не требовал чего-то. Лишь он, игривый ветер, снег и хранящий молчание город.

Чуть вдалеке, около примыкающей к площади узкой улочки, раздался протяжный вой клаксона.

Ардан отвлекся от своих фантазий и увидел уже знакомый ему, простенький, местами проржавевший, почти квадратный автомобиль. Но, учитывая, что колесный старичок сохранял способность к передвижению даже в минус двадцать два градуса, то Милар явно за ним хорошо ухаживал, а под капотом пряталось не такое уж и обычное оборудование.

Неспешным шагом Ардан добрался до автомобиля и, уже привычным движением, сперва просунул внутрь посох, а затем уселся и сам.

В салоне, словно в новеньком, дорогом авто, оказалось достаточно тепло, чтобы немного раздеться.