Но нам важнее разобраться в судьбах женского движения в России. Мы сами плохо осознаем, что российское общество исторически сложилось в достаточной степени матриархальным в отличие от большинства других, традиционных, патриархальных обществ. Это может показаться странным, поскольку русская культура поверхностному наблюдателю представляется обычно ярко выраженной патриархальной. Ведь ей никогда не была присуща куртуазная традиция (изысканно вежливая, учтивая рыцарская поэзия с культом служения даме и пр.), на которой взросла европейская цивилизация. На самом же деле куртуазностъ как раз висит гирей на европейских женщинах в их попытках доказать свою стопроцентную принадлежность к человечеству, поскольку основывается как раз на концепции принципиального неравноправия полов. Российская же аскетически-героическая традиция всегда видела идеал взаимоотношений мужчины и женщины в подлинном высоком товариществе, что нашло прекрасное выражение в словах русской советской песни: «Дан приказ – ему на запад, ей – в другую сторону…».

Ну а, пожалуй, главный вывод из сказанного – то, что именно Советский Союз стал первой в мире страной победившего феминизма. Только у нас женщины смогли с наибольшей полнотой реализовать свое право на юридическую самостоятельность (а активистки женсоветов, которые, рисуя трудности современных женщин, совершенно проходят мимо этого кардинального факта). Но сталинские контрреформы 40-х годов как бы подвели черту под тогдашним состоянием общества, сохранив сумевшие укрепиться завоевания революции и соединив их с достаточно старорежимными порядками в остальном. Не стало исключением и положение советских женщин: они успели прочно закрепить за собой право на труд, но еще не успели так же успешно утвердить право на карьеру, вследствие чего часто стали удобной рабочей силой для самых непрестижных и низкооплачиваемых работ.

Когда не перейдена разумная мера, в таком положении особой драмы нет: женщины вообще больше тяготеют к ответственной, но не руководящей работе. Но когда в обществе явно стоит на определенном уровне барьер, труднопреодолимый для женщин, – это, конечно, ненормальность. И яркий пример тому – наша гордостъ, космонавтика. Наши космические ракеты вознесли героев космоса в заоблачные высоты не только в прямом, но и в карьерном смысле. Первые мужчины-космонавты (Титов, Николаев, Леонов, Шаталов, Джанибеков), попав в «струю» бурно развивающейся отрасли, давно стали генералами. Лишь полковник Терешкова добрых тридцать лет тянула лямку в сем высоком звании, и только после этого соблаговолено было сделать ее генерал-майором авиации. Таким образом, наша героиня сумела первой преодолеть не только силу земного тяготения, но и «полковничий барьер» для женщин-военнослужащих. Она стала первым (не считая ответственного работника прокуратуры 30-х годов армвоенюриста Ульяновой, а позднее в железнодорожном ведомстве – начальника московского метрополитена Троицкой) отечественным женщиной-генералом (тогда как они давно были в китайской армии и даже в афганской!) И, думается, этот последний прорыв Терешковой более значителен, чем первый, и говорит он о многом.

Получается, что наше общество двойственно. При одном взгляде – это истинное «бабье царство», при другом – общество, где женщины дискриминируются больше, чем в иных странах «третьего» мира. Слово «эмансипация» не проясняет, а запутывает существо происходящего. Оно означает «освобождение». Кого? Конечно, женщины – от «идиотизма семейной жизни», понимая под этим всего лишь то, что интересы большинства людей все-таки шире круга пеленок и кастрюль, хотя семья остается устоем жизни. Точнее было бы выражение «экспансия», то есть расширение сферы деятельности женщины на общественную жизнь. Но тогда встанет вопрос и о «мужской эмансипации», о расширении круга интересов мужчин и на семейную жизнь. Вот эта «экспансия мужчин» и должна стать второй глобальной составляющей «гендерной революции».

Традиционная патриархальная идеология оставила нам ужасное наследство в виде подсознательной мысли о том, что заботливым мужем быть стыдно. Точнее, на словах всегда утверждалось, что хороший семьянин лучше плохого. Но в андеграунде мужского сознания до сих пор живо ощущение того, что если муж в чем-то снизойдет до проблем жены, то он быстро «обабится» (понятно, «высшее» не должно снисходить до «низшего», это закон философии). Вспомним грибоедовское «Горе от ума», обличительные слова Чацкого: «Муж-мальчик, муж-слуга, из жениных пажей – Высокий идеал московских всех мужей…» (каково после этого учителям словесности воспитывать мальчиков на положительных примерах хорошего семьянина!). Традиционно в девочках воспитывают хозяйку и жену (скорее, даже жену и хозяйку), а в мальчиках… только хозяина. Обязанности мужа представлялись нехитрыми: надо было уметь обеспечить семью и укротить жену, если она начнет «выступать». Но для полноценного мужа такого багажа маловато. И вот сейчас, когда мужчину отставили от должности главы семьи (и совершенно справедливо: по сути, главой семьи может быть только жена, а главенствующее положение мужа поддерживается искусственно), в их сознании наступил жестокий кризис. А ведь сколько возможностей стать образцовыми мужьями при наших замечательных женщинах открывается перед нашими мужчинами, если только подходить к делу без амбиций! Но мужьям приходится входить в такое состояние вслепую – им просто никто никогда об этом не говорил. Многие кончают тем, что спиваются, начинают отравлять жизнь жене, «чтоб знала свое место», или превращаются в тихих семейных дураков вместо мебели, которых можно время от времени выгнать из дома в магазин. И на эти грабли наступают все новые поколения мужей, из которых многие, наверное, при новых условиях стали бы хорошими отцами семейств, но, увы, их никто не учил семейной жизни.

Пока же футурологи, вдохновленные достижениями эмансипации, предсказывают (кто с тревогой, кто с радостью) глобальный кризис семьи с ее полным распадом в перспективе. Но можно и более оптимистично посмотреть на проблему: заявленный здесь второй этап «гендерной революции» вот-вот начнется, и поколение юношей, которое скоро вступит в жизнь, будет более подготовлено к тому, чтобы стать в большей степени образцовыми мужьями при своих женах, чем предыдущие.

Классики марксизма мечтали о том времени, когда человек вырвется из пут социальных законов и начнет строить жизнь сознательно. Пока особых успехов на этом поприще человечество не достигло. Зато наше время уникально тем, что мы можем строить свою семейную жизнь, исходя из интересов и целей самих супругов, а не потому, что принято и что «скажет Марья Алексеевна».

За ту четверть века, что нашу страну «перестраивают» и «реформируют», на наш взгляд, более всего изменилось положение женщины. Только и слышишь сетования: «У безработицы женское лицо», «Женщины – самое незащищенная часть общества», «Почему женщин вытесняют из власти?». Зато сейчас не так уж редко можно встретить женщин, которые получили такое благополучие, какого вряд ли могли достичь в советские годы. А главное – у нас появились «первые леди» (супруги президентов), как и полагается «цивилизованным странам». К ним относятся как к «теневым президентам», им посвящаются аналитические статьи, о них пишут не только бульварные, но и респектабельные издания.

«Ну и что в этом плохого?» – спросит читатель. Это «типичные» советские вожди вроде Брежнева не показывались на официальных мероприятиях вместе с женами. Страна у нас отсталая, чуть ли не с феодальными пережитками, вот и принято по старинке держать жен взаперти, тогда как в цивили зованных странах женщина пользуется свободой, и жена президента законно ездит с ним по свету». Да нет, дорогие друзья, тут как раз проявлялся тот принцип равноправия, который установился у нас со времен революции. Жена генсека ведь частное лицо и если она, скажем, свинарка, то ни она на конгресс свиноводов своего мужа не потащит, ни муж ее за собой всюду возить не станет, правда?