Она взяла в руку нож, другой захватила локон – прядь черных волос, тоже чудо Святого. Волосы королевы Беретнет.

Она всю жизнь отпускала волосы до пояса. Нож перерезал пучок волос, прядь тихо упала на пол, и мир не перевернулся. Все было тихо. Теперь ее страх утонул в восторге. Она резала, резала, кромсала лезвием тяжелую тьму, и чем больше срезала, тем легче становилось дышать. Хоть в этой малости она была себе хозяйкой. Чрево ей не принадлежало, но уж волосы останутся за ней.

Когда прозвонил первый колокол, она сидела на полу в окружении черных клочьев и завитков, вихры топорщились вокруг лица. Флорелл вошла без стука:

– Глориан… – Она обвела взглядом пол, нож… – Милая, зачем ты так?

– Чтобы помнить, что я пока еще сама своя. – Глориан подняла на нее взгляд. – Скажи совету, что пора.

Они давно уложили все, что нужно. В сумерках Хелисента с Аделой одели ее в доспех. На улицы высыпали факельщики, указывая людям дорогу к святилищу. Многие плакали, негодовали, упирались, нарушая с перепугу порядок отступления. Другие с угрюмой покорностью ждали своей очереди спуститься в подземелье.

Святилище глотало сначала свечу за свечой, потом сразу десятками. Глориан, провожая их глазами, пристегнула ножны и вложила в них меч. Наконец появилась герцогиня Глэдвин:

– Ваша милость, прошу вас, идемте сейчас же. Змеи близко.

Регентский совет и некоторые другие благородные господа беспокойно толпились во дворе, откуда рыцарь Гранхем Дол уже готов был провести их в тоннель. Был здесь и принц Гума в кольчуге и кирасе, с золотым венцом на лбу. Глориан тоже надела свой – спасибо Мариан, в последнюю минуту напомнившей, как это важно.

– Здоровы ли вы, ваша милость? – обычным стальным тоном спросил он сквозь колокольный звон.

– Да, ваше высочество, благодарю.

– Мне донесли о герцоге Робарте, – сказал он, идя с ней рядом. – Возможно, так лучше для него. Эту ночь он будет мирно спать, меж тем как нам предстоит встретить пламя горы Ужаса.

– Это пламя горело у него в крови. Я ему не завидую.

Кастелян провел их в святилище на холме. Подземный ход начинался ступенями, уводившими к основанию холма. Дальше они двигались в полной темноте, где воздух был плотнее немытой шерсти. Сложенные всухую камни укрепляли стены прорытого древними инисцами хода.

Рыцарь Гранхем шел впереди с факелом. Глориан всю дорогу ждала, что древний тоннель обрушится им на голову, но стены держались. Укреплявшие их рабочие хорошо потрудились.

До Статалстанского Узла было две мили. Под конец пути Мариан совсем ослабела, и даже принц Гума не мог скрыть усталости. Его искалинцы замедляли шаг, поджидая господина. Глориан, поддерживая бабушку, прошла в первую пещеру под известняковые своды, остриями сходившиеся наверху.

Здесь пахло сальными свечами и скотиной. Глориан успела вспотеть под кольчугой и стеганкой. Городская стража вместе с искалинскими солдатами проводили людей в дальние пещеры, но некоторые, поодиночке или кучками, жались у самого входа, поджидая любимых. Глориан рассматривала их из-под капюшона. Где-то в темноте хлопали крыльями куры, тревожно мычали коровы, разговоры сливались в общий гул. Бурн опустилесь на колени перед одиноким ребенком – малыш разбил коленку и жалобно плакал.

– Так лучше, чем безнадежное сопротивление, – чуть слышно обратилась к Глориан Хелисента. – Ты ведь понимаешь?

– Сердце у меня хротское, – ответила Глориан, – но ум, думается, скорее инисский.

– Милостив Святой!

– Надеюсь только, что мой брат смягчится и отправит людей в убежище. Под Элдингом нет пещер, однако…

Из тени выступиле герцо Эдит:

– Королева Глориан. Добро пожаловать в Статалстан. – Оне поклонилесь. – Мы приготовили пещеру для вас и ваших дам.

– Спасибо, герцо. Все идет, как задумано?

– Пока, спасибо Святому, да, – ответиле оне, оглядывая тоннель. – Теперь, когда все на месте, я прикажу запечатать вход. Чтобы те твари не нашли нас по запаху.

– Никто не отстал?

– Никто. Стража тщательно проверила.

– Хорошо.

Рядом тихо ахнули. Стоявшие ближе к ней узнали королеву. Она разглядывала людей, так же как они – ее. Она высматривала следы гнева или ненависти в измученных глазах, отражавших огоньки свечей, – точно у того человека, что хотел ее убить.

Но из них никто не шевельнулся, не заговорил. Ждали, что скажет она.

– Не бойтесь. С вами рыцарь Доблести, – обратилась к людям Глориан. – Мы в безопасности, насколько это возможно. Я верю, вместе мы живыми пройдем через то, что нас ждет впереди, как, вопреки всему, спасся мой предок в красных песках Лазии. Доверьтесь же Святому, он видит нас и во тьме.

Пещера усилила ее голос и ответивший хор: «Он видит нас и во тьме».

Глориан кивнула всем сразу и только потом прошла за герцо Эдит прочь от шепотков по скрипучим ступеням лестницы, устроенной, должно быть, рудокопами. С каждым шагом наверх пещера делалась холодней.

Герцо Эдит поручиле провожать знатных особ своим слугам. Глориан с безмерным облегчением увидела приготовленные для нее покои. Здесь было тепло и тихо, мерцали свечи из хорошего воска, не вонявшие горелым салом, – спасение для ее бунтующего живота.

– Рыцарь Брамель будет рядом, – сказале ей герцо Эдит. – Меня же, если позволите, ждут другие.

– Благодарю, герцо, вы сделале много больше, чем требует долг вежливости.

Когда Эдит вышле, Глориан опустилась на кровать. Ее бабушке досталась соседняя пещерка, и Мара Гленн была при ней.

– Адела! – позвала Глориан. – Не раздобудешь ли для меня немного теплого молока с медом?

– Попробую. – Адела заглянула в темный проход и сглотнула. – Можно мне взять свечку?

– Можно, конечно.

Джулиан проводила подругу взглядом.

– Все равно ей придется сказать, – шепнула она Глориан. – Когда станет заметно.

– Адела ничего не понимает в деторождении. И срока подсчитать не сумеет. – Глориан расшнуровала сапоги. – Ей и так слишком много досталось.

Когда дамы извлекли ее из кольчуги, вошла Мариан и присела рядом на кровать.

– Все тошнит? – спросила она, пощупав ей лоб и щеки и заправив за ухо обрезанные волосы. – А, да, на войне так удобнее. Ты очень похожа на первую Глориан.

Глориан удалось улыбнуться.

– Тошнит по-прежнему. И зубы болят, – сказала она. – Святой, у меня все болит!

– Тяжело, но дальше станет легче. Я помню, как носила Сабран. Примерно на четвертом месяце сил прибавилось.

– А Вулф знает? – спросила Джулиан.

– Я дала ему знать, в некотором роде. – Глориан заглянула в устье пещеры. – Сегодня на нас летит Фиридел, я ребрами чую.

– В Арондине он никого не найдет. – Хелисента подсела к ней с другой стороны. – Благодаря тебе и рудокопам.

– Но там он не остановится.

Свечи замигали.

– В Инис идет смерть.

– Постарайся сохранять спокойствие, Глориан. – Мариан поладила ее по голове. – Ради ребенка.

Вернулась запыхавшаяся Адела с чашкой свежего молока и горшочком бульона. Глориан выпила и позволила бабушке подоткнуть ей одеяло, как маленькой. В таких пещерах нельзя разводить костров, поэтому дамы ради тепла все втроем забились в постель и обхватили руками друг друга. В мешанину рук и ног на кровати затесался и один из мышеловов. Адела притянула к груди