мне. Прапорщик при этом воинственно размахивал автоматом. Но не на того они напали. Когда они приблизились ко мне на десять метров, обещая растереть в порошок, я дал хорошую очередь прямо им под ноги. Пули вздыбили пыль и землю почти до пояса, несколько из них с противным визгом рикошетом ушли в разные стороны, но прапорщик и солдат встали как вкопанные.

- Стоять! – Заорал и дал ещё одну очередь низко над головами, заставив их в испуге присесть, - кидай автомат на землю. Кидай, а то обоих сейчас положу.

Повторять дважды не пришлось, прапорщик бросил автомат, но угрожающе двинулся ко мне. Пришлось дать ещё одну очередь под ноги. Прапорщик сбавил тон, остановился, но продолжал ругаться. Я уже рассмотрел, что номер машины был нашего полка, но прапорщика не знал.

- Прапорщик, заткнись, а то сейчас прострелю ногу, - угроза подействовала, тем более что солдат дёрнул его за руку, прося замолчать.

- Вот так то лучше, и советую не дёргаться. Ну, так почему не остановились на моё требования? Кто такие? И с какого подразделения?

Прапорщик немного успокоился и уже более спокойно стал отвечать: - Да вы что, товарищ майор, не узнали меня что ли? Я ведь старшина седьмой роты. Помните, вы к нам приходили, а я голый по пояс ходил, готовился мыться.

- Не помню, старшина, - да и у меня не было желания вспоминать, - давайте оба документы. Посмотрим, что там у вас.

Прапорщик протянул удостоверение. Я пролистал документ и усмехнулся.

- Ну, и где написано, что ты старшина седьмой роты. – Я ткнул почти в лицо прапорщику открытое удостоверение личности, - здесь написано, что ты техник роты, чёрт знает какой части. Так что не звизди, а отвечай - откуда ты и где взял машину? Солдат, давай сюда свой военный билет.

Солдат замялся: - Нет у меня военника, уж месяц как потерял.

- Права тогда давай.

Боец набычился, а прапорщик опять стал горячиться: - Да, что ты майор привязался? Я с Чебары…, там до вашего полка служил. Знаю я твою фамилию. Командир роты у меня Гарри Богданов, командир батальона Медведев. Чего ещё надо? Свои мы. Всё, майор, поехали мы. – Прапорщик перестал махать у моего лица руками, поднял с земли автомат и повернулся, чтобы идти к машине. Солдат с презрением плюнул мне под ноги и тоже направился за своим старшим. Не успели они сделать и трёх шагов, как справа и слева от них пыль вздыбилась от моих очередей.

- Стоять, старшина. Я вас никуда не отпускал.

Прапорщик и солдат медленно повернулись и решительно направились ко мне: я настороженно наблюдал за ними, готовый к любым неожиданностям. Первым ко мне приблизился солдат и, не останавливаясь, молча, кинулся на меня. Но я был готов: чуть повернувшись всем корпусом влево, одновременно сделав небольшой шажок навстречу надвигающегося солдата, сильно ударил его автоматом в живот. Этот приём давно у меня был отработан и провёл его чисто. Водитель послушно наклонился вперёд, схватился руками за живот и упал в пыль, засучив ногами по земле. Я ещё чуть повернулся и ткнул стволом автомата в живот прапорщику, хотя продолжая приём, можно было ударить сильнее.

- А вот этого не надо, - проговорил я спокойно, но напряжённым голосом, чуть побледневшему прапорщику, из рук которого снова выпал автомат, - подымай его и к стене, только спокойно.

Старшина поднял, тяжело дышащего солдата и послушно повёл его к кафельной стенке. Солдат постепенно приходил в себя и у стены стоял уже самостоятельно.

Я направил автомат на задержанных: - Согласно приказа командира полка…, - закончить я не успел.

Прапорщик рванул на себе форму и истерично заорал: - Стреляй гад, стреляй фашист...

- Да…, я под автоматом телохранителя Грошева держался лучше, - автомат задёргался в моих руках и пули вспороли кафель над головой прапорщика и солдата, раскидывая в разные стороны блестящие осколки. Затвор внезапно клацнул впустую – кончились патроны в магазине. Прапорщик, не убирая рук с порванной на груди формы, медленно двинулся ко мне: - Товарищ майор, да вы идиот. Вы что творите?

Приблизился ко мне вплотную, но нападения с его стороны я уже не ожидал - прапорщик был сломлен: - Да я на вас командиру полка пожалуюсь...

Я спокойно достал из подсумка старшины новый магазин, отстегнул свой пустой и сунул его к старшине. Новый магазин пристегнул к своему автомату, передёрнул затвор и дал контрольную очередь в воздух.

- Скучно мне, товарищ прапорщик, вот и веселюсь.

Старшина с недоумением смотрел на меня, но постепенно до него дошёл смысл моих слов и он захохотал во всё горло, закидывая голову назад. Закончив смеяться, посмотрел на меня и опять залился смехом. Рядом стоял солдат и несмело улыбался, не решаясь смехом поддержать своего начальника.

- Конечно, я помню тебя, старшина, но скучно мне. Ладно, давай разворачивайся и возвращайтесь обратно. - Я повернулся и направился к Алушаеву, который прибежал на выстрелы и стоял в отдалении с автоматом в руках, наблюдая за происходящим.

От машины послышался мат и ругань водителя, а в мою сторону опять ринулся прапорщик: - Товарищ майор, да вы прострелили колёса. Как я теперь поеду? Нет, теперь я обязательно доложу о ваших бесчинствах командиру полка. Пусть он с вами разберётся. Да вас…, - дальше прапорщик попытался образно описать моё ближайшее будущее, но у него не хватило фантазии и он замолк.

Подождав, когда прапорщик закончит свой гневный монолог, взял рукой его за форму и резко притянул к себе.

- Прапор, я сейчас тебя арестую и брошу в яму вместе с твоим водителем. Только я, потом, доложу командиру полка о том, что когда седьмая рота ведёт бой, теряет людей убитыми и ранеными, старшина роты мчится в Грозный на рынок продавать ротное имущество и не выполнил требования майора, когда он его остановил и завернул обратно. Тебе ясно?