По мере того, как я это ему говорил, медленно цедя слова сквозь зубы, пыл у старшины стремительно убывал. У него заюлили и забегали по сторонам глазёнки и он быстро сник.

- Так что прапорщик, это с тобой командир полка и особисты будут разбираться. А сейчас включай самоподкачку и дуй отсюда в роту, а то залезу и посмотрю, что у тебя там в кузове. О.. и разведчики, как раз сюда идут. – От колонны разведроту. роты к нам приближались командир роты и два разведчика.

Прапорщик попятился, выставив руки перед собой: - Всё, всё, товарищ майор… Всё я поехал отсюда… Я всё понял…, меня тут уже нет – я уже в роте, - стремительно развернулся и побежал к УРАЛу.

Когда Толя со своими разведчиками подошёл ко мне, вокруг автомобиля кипела работа: водитель бегал с плоскогубцами и открывал краны, а прапорщик бегал за ним помогая ему.

- Боря, хорош хернёй заниматься, а то кого-нибудь пристрелишь. Тебе разве мало что ли танков? – Начал с ходу отчитывать меня Чернов.

- Толя, я пошёл отсюда, а то действительно кого-нибудь расстреляю. Ты сейчас тоже проверь у своих бойцов документы, а то у прапорщика и его водителя документы далеко не в порядке, да ещё и дёргаются, когда замечание делаешь.

Отойдя от перекрёстка, я попросил у Алушаева военный билет и остался доволен - он оказался в порядке. Все записи, печати какие положено иметь в военнике, были и у других моих подчинённых, когда я проверил документы у Чудинова, Торбан и водителей УРАЛов. Послонявшись немного вокруг прицепа, где уже вырисовывалась будка, залез во внутрь БРДМа и крепко заснул.

Проснулся от того, что меня кто-то сильно тормошил. Открыл глаза и увидел над собой Володю Романова. Выражение лица у него было растерянное и беспомощное: - Боря, помоги мне. Час назад пришла команда от командира полка – штаб переместить на другое место. Колесов увёл колонну и секретка моя с ними ушла, а я в это время был в РМО. Чего делать не знаю? Может быть, ты меня быстро отвезёшь к новому месту и вернёшься обратно?

Отношения с Володей у меня всегда были нормальные, так что причин отказать ему не было. Поглядел на солнце: время вернуться до темноты обратно у меня вроде бы было.

- Хорошо Володя, едем.

Романов уже расспросил знающего человека о новом месте развёртывания командного пункта полка и как туда проехать. Я глянул на карту и в принципе тоже прекрасно представил себе, как туда проехать.

Объяснив Алексей Ивановичу ситуацию и оставив его за старшего, мы через пять минут вырулили на дорогу и помчались в сторону Старых Атагов, свернули на перекрёстке влево и быстро доехали до моста через Аргун. Миновали его и дальше поехали тише, настороженно вглядываясь в зелёнку вдоль дороги и развалины щебёночного завода. Дорога была изрыта воронками и заставлена остатками огромных БЕЛАЗов, которые приходилось объезжать по обочине дороги. Выехали на перекрёсток дорог Шали – Новые Атаги и остановились на пару минут, чтобы осмотреть автобусную остановку, превращённую в дот и развалины гаражей: всё-таки мы довольно часто сюда стреляли за эти две недели. В развалинах гаражей уже обустроились несколько солдат первого батальона под командой офицера с задачей встать здесь блок-постом. Внутри автобусной остановки, на удивление было мало стрелянных гильз, но в амбразуру хорошо просматривалось и простреливалось всё пространство перед перекрёстком. Стены сооружения, после прямого попадания противотанковой ракеты потрескались и кое-где держались на честном слове. Рядом с дотом был оборудован окоп, на дне которого виднелись следы гусениц, наверно, от МТЛБ, а в зелёнке просматривался сгоревший БТР. Спускаться вниз мы не стали, так как неожиданно стремительно стали опускаться сумерки и заметно похолодало. Старший блок-поста рассказал, что есть два пути к штабу полка: первый – двигаться по дороге на Шали, через километр свернуть направо в поле и двигаться вдоль воздушного арыка пока не упрёмся в животноводческую ферму, где и должен располагаться штаб полка. Второй: свернуть тут на Новые Атаги и, не доезжая пятидесяти метров до окраины деревни, свернуть влево. Переправиться через арык и по полевой дороге тоже можно выехать на ферму. После секундного колебания я выбрал второй путь. Промчались на большой скорости до строений «ткацкой фабрики» и остановились в расположении мотострелкового взвода второй роты. Справа и слева от дороги солдаты активно оборудовали позиции и готовились к ночной работе, два БМП уже заехали за укрытия и направили свои пушки в сторону деревни, которая находилась в четырехстах метрах от нас. Тут же на дороге находился и командир взвода. Он охотно рассказал, как проехать через арык к ферме.

- Вы, товарищ майор, на боевиков, когда будете поворачивать с дороги, не обращайте внимания. Они сидят за баррикадой, но никого не трогают. Три часа тому назад здесь командир батальона разговаривал с их старейшинами. Якобы, деревню от мародёров обороняет отряд народного ополчения и они просят нас в деревню не входить, а они в свою очередь не стрелять в сторону полка. Обстановку на других участках не знаю, но в районе фермы идёт интенсивная стрельба. Так что, товарищ майор, будьте всё-таки поосторожнее.

Я поблагодарил старшего лейтенанта и двинулся вперёд, сумерки сгустились и местность просматривалась метров на сто, дальше всё сливалось. Медленно проехали полусгоревший, подбитый нами КАМАЗ. Чудинов ещё сбавил ход и мы все с любопытством осмотрели автомобиль. Кабина от попадания ракеты была разбита вдребезги и ёе остатки наклонены вперёд. С машины было снято всё, что можно было использовать в качестве запчастей. Деревья за машиной сильно искорёжены и повреждены огнём ЗСУ, но на самом автомобиле были видны следы попаданий лишь нескольких 23 мм снарядов, которые практически не повредили машину. Проехали КАМАЗ и справа потянулась линия жилых и безмолвных домов. Показалась баррикада из бетонных блоков, из-за которой выглядывали головы ополченцев. Даже издалека было видно, что вооружены они были не хило: у каждого из них автомат. В баррикаде оборудована огневая точка, из амбразуры которой выглядывал ствол пулемёта Калашникова.

Из-за угла дома, недалеко от баррикады, вышел боевик и тут же скрылся, но я успел заметить у него в руках гранатомёт. Как только мы