– Я их отправила к бабушке, приедут завтраутром. – Круги под глазами Галя замазала тональным кремом, обкусанные губыпокрыла блеском, но от этих ухищрений стала еще более жалкой инепривлекательной. Лешка решил, что, даже если она бросит к его ногам весь мир,он с ней не останется.

– Мне жаль, что так вышло…

Он хотел успокоить женщину, повиниться, но она ничего нехотела слышать, зажала его рот своим, заключила в кольцо рук его плечи ипризывно подалась животом вперед. Лешка вздохнул, закрыл глаза, представил наместе Гали Сальму Хайек и решил напоследок доставить женщине удовольствие.

Была уже ночь, когда они заговорили. Лешка прокашлялся ирешительно заявил:

– Думаю, что нам надо расстаться. Все слишком далекозашло. После твоей истерики многие поняли, какие между нами отношения.

– Плевать.

– А вдруг твой муж узнает?

– Плевать.

– Я не понимаю тебя. У тебя семья, ты о ней должнадумать. Неужели ты хочешь плюнуть на все ради своей страсти…

– Не страсти – любви, – перебила она Лешку. –Я тебя обожаю! Ты – мой бог! Женись на мне, и я сделаю все, о чем бы ты нипопросил.

– Галя, – Лешка старался говорить как можномягче, – ты замечательная женщина, мне очень нравилось быть с тобой, ножениться я не собираюсь ни на тебе, ни на ком другом.

– А Таня говорила, что на ней ты хотел жениться.

– Глупые бредни влюбленной малолетки.

– Ты с ней спал!

– Я со многими спал. Что же, я на всех должен жениться?

– Как ты мог? Она ведь ребенок!

– Она мне врала, что ей почти двадцать один.

– Она была невинна!

– Она была далеко не невинна, поверь…

– Ты все делал мне назло! – закричала Галя. –Спал с моей дочерью, чтобы сделать мне больно! Но я тебя прощаю! – Галявцепилась в Лешкину руку. – Давай уедем отсюда, у меня есть деньги,драгоценности…

– Галя, – встряхнул ее за плечи Лешка, –опомнись. Ты – мать, жена. Поздно в твоем возрасте менять жизнь.

– Ты не хочешь, потому что я старая! – зарыдалаона.

Галя являла собой образец женской скорби: глаза ее былизакрыты, тело сотрясалось от беззвучных рыданий, а из горла вырывалсясдавленный хрип. Лешке было ее до смерти жалко, но подойти и утешить он боялся– опять она прижмется, начнет ласкать, и он в очередной раз не устоит.

– Послушай меня, успокойся. Я ухожу, но это не значит,что мы должны стать врагами.

– Я ненавижу тебя! – Галя вдруг зарычала, взвиласьна постели, сорвав с себя одеяло, бросилась к нему. – Ты дешевка! Я купилатебя! Ты – мой!

– Галя, опомнись… – Лешка растерялся, никогда онне видел эту женщину в таком гневе.

– Когда я заваливала тебя подарками, ты был не против.Я нужна тебе только как жена богатого человека, поэтому ты так переживаешь, чтомой муж узнает о нашем романе. Щенок!

– Подавись! – Он швырнул ей в лицо рубашку,которую начал надевать. – За штаны потом рассчитаюсь.

– Убью! – Галина ринулась в атаку с совершеннобезумным выражением лица.

Лешка с силой сжал ее руки, но она изловчилась, высвободилаодну и вцепилась ногтями ему в щеку.

– Дура! – ругнулся Лешка и ударил ее слегка полицу, надеясь шлепком привести ее в себя.

Женщина повалилась на кровать, скорее от удивления, чем отболи, прижала ладонь к щеке, глаза ее по-змеиному сузились, и она зашипела:

– Но ты мне за это ответишь… Я тебя уничто-о-о-жу!

Голос ее сорвался на писк. Через мгновение Галина схватилателефон, набрала номер и заверещала в трубку:

– Милиция? Меня изнасиловали!

Лешка стоял как вкопанный, не веря своим ушам. Что она задумала?Утопить его? И заодно опозорить себя? Она что, сумасшедшая? И тут же, ответивсамому себе на все вопросы – ответив утвердительно, ринулся из коттеджа натемную улицу…

Дом отца стоял на отшибе, что сегодня порадовало. В окнахгорел свет – видно, там еще не спали. Вернее, домашние наверняка уже легли, авот Марат по обыкновению припозднился.

Виделись отец с сыном нечасто, но регулярно. Послешестилетней отсидки по молодости Марат вернулся спокойный, осознавшийнеправильность своей дотюремной жизни, поэтому устроился на работу, не пил,ходил с гостинцами к Леле, надеясь вернуть ее любовь – наличие у бывшей супругинового мужа ему не мешало, соперника он в Шурике не видел. Но Леля, когда-тоупрямо отстаивавшая право на любовь, теперь с тем же упрямством не желала ейподдаваться. «Я вас люблю, к чему лукавить, но я другому отдана и буду век емуверна…» – именно так она заявила Марату в их последнюю встречу, после которойповелела оставить ее в покое. Сыночка, правда, видеть не запретила.

Отвергнутый Марат с горя запил. В пьяном угаре связался скакой-то оторвой, вместе с которой и сел через год в тюрьму за ограблениепивного ларька.

Так бы, наверное, и превратился Марат в рецидивиста, если быне… любовь. Нашел он ее совершенно случайно, в тюремной больнице, где лечилсяот сифилиса. Некрасивая медсестра по имени Алена привлекла его внимание сразу.Она была доброй и милой, с тихим голосом и ласковыми руками. Год спустя онипоженились, через два он вышел на свободу.

С той поры жизнь Марата в корне изменилась. Он сталпримерным семьянином, работягой и трезвенником. Иногда, правда, срывался –уходил в недельный запой, куролесил с бабами. Но жена его отыскивала, приводиладомой, выхаживала, а после того, как он приходил в себя, прощала. Она былатерпима к мужниным слабостям, за что он безмерно ее уважал и никогда непроменял бы ни на одну красотку…

Лешка постучал. Дверь открылась сразу, на пороге стоял отец– в тренировочных штанах, маленький, седоватый, но с такими же, как вмолодости, колдовскими глазами.

– Папа, у меня неприятности, – без предисловийначал Лешка. – За мной гонится милиция.

– Ты что же, дурень, по батиным стопам решил пойти?

– Пап! – возмутился Лешка и выложил все как есть.

– Н-да… – Марат надолго задумался, прослушависторию сына до конца. – Мотать тебе отсюда надо.

– Зачем? Я ведь ничего не сделал.

– Следы сношения есть? Есть. Следы побоев?

– Каких побоев? Я ее хлестнул легонько.

– Она – рыжая, а кожа у них нежная, и теперь у нее,наверное, вся щека красная, а на руках синяки. Потом, рубашка твоя тамосталась. Самое же главное в другом – муж ейный большая шишка, и съест он тебяза свою дуру с потрохами.

– Что же делать?