Бай Юй была всеми брошена на задворках поместья.

Даже хворост и масло для ламп перестали ей приносить — понятно было, кто это подстроил. Ми-фужэнь боялась Бай Юй, но всеми силами старалась испортить ей жизнь исподтишка.

Бай Юй позвала Цуо Су и сказала ему:

— Ты ведь тайком ходишь в город. На тебе мою заколку, она из нефрита. Продай и купи мне масла. Можешь это сделать?

Цуо Су посмотрел на заколку у себя в руках.

Бай Юй не ожидала, что у него будут какие-то сомнения. Может, ему показалось, что она обращается с ним свысока, как со слугой? Она растерялась и сказала:

— А-Су, пожалуйста.

В невинных глазах Цуо Су забрезжил злокозненный огонек.

— Хм… Ну, не знаю, — растягивая слова, медленно произнес он, как бы сомневаясь, стоит ли ввязываться в сомнительное дело.

— У меня даже шелка нет на окне, — жалобно сказала Бай Юй. — Если закрыть ставни, то темно, как в гробу… Сяо Су…

Мальчик с неодобрением покачал головой.

— Я посмотрю, что можно сделать, — потом сказал он, как бы переступая через свои принципы.

Потом он ушел.

Через пять минут он пришел.

Он принес бутылку масла и отдал назад заколку.

(Бай Юй:) —?..

(Цуо Су, беззаботно:) — У них с безопасностью большие проблемы, большие… Сколько тебе еще надо?

(Бай Юй:) — … (потеряла дар речи)

(Бай Юй:) — (обрела дар речи) Ах ты, скотина! Что же ты строил из себя недотрогу?!

(Цуо Су:) — Ха-ха-ха! Ты бы посмотрела на себя! Ты так растерялась, такая была милашка!.. Серьезно, если еще что-нибудь будет нужно, ты скажи мне.

Он подмигнул ей.

С таким его насмешливым отношением, Бай Юй иногда забывала, что ему нет еще пятнадцати!

В общем, в заботливых руках Цуо Су существование Бай Юй в холодном дворе вполне налаживалось. Но при этом у нее крепло подозрение, что в прошлой жизни Цуо Су был вором или грабителем, так беззастенчиво он использовал любые запасы усадьбы для собственной пользы.

Он починил крышу в ее неказистом дощатом домике и приносил из леса хворост для жаровни, чтобы в комнате не скапливалась осенняя сырость.

Его хозяйственные навыки и ловкость делали его незаменимым человеком. Бай Юй только жалела, что Цуо Су совсем не хотел работать головой.

Она составила для него список из трехсот самых употребимых иероглифов печатного письма, но он их так и не выучил.

После долгих обсуждений, они пришли к выводу, что путешествовать под видом нищих беженцев опасно. К тому же, у них почти не было наличных денег. Бедняков, продающих золотые украшения, быстро заподозрят в краже и поймают. Можно было купить повозку и делать вид, что они дети почтенного семейства, переезжающие на новое место жительства, но богатые путешественники — настоящий подарок для разбойников на проезжей дороге! Нанимать охрану дорого и, к тому же, охранники сами могут польститься на их добро.

Оставалось переодеть Бай Юй в мужскую одежду и изображать чиновников или слуг из богатого дома, едущих с поручением. Никто не подумает, что у них много денег и не будет обращать на них внимания, особенно, если по дороге примкнуть к группе приличных путешественников вроде торгового каравана или семейной процессии.

Но чтобы изображать чиновников, надо, по крайней мере, уметь читать!

Неужели так трудно выучить пятьсот слов?!

— Цуо Су ты опять забыл дощечки с иероглифами! — сердито сказала Бай Юй, вынося из комнаты плетеную коробку с бамбуковыми дощечками.

Этикет требовал, чтобы, передавая предметы, мужчины и женщины клали их в коробку или на поднос. Это избавляло от риска коснуться друг друга руками.

(Цуо Су, изображает радость на лице:) — Спасибо, спасибо, госпожа!.. А я все думал, где это мои любимые иероглифы, так хочется их поучить!

(Уи-уи:) — Гав-гав!

(Цуо Су:) — Почему эта собака все время лает? Уи-уи, хей… иди отсюда!

(Уи-уи:) — Гав-гав-гав-гав-гав!

Цуо Су посвистел щенку и сказал: "Принеси палочку!"

С этими словами он запулил одну из бамбуковых дощечек в дальний конец двора!

(Бай Юй, возмущенно:) — Ты!..

(Уи-уи, ноль внимания на дощечку, облаивает Цуо Су:) — Гав-гав-гав!

(Цуо Су, кидая в щенка другой дощечкой:) — Кончай гавкать.

(Бай Юй:) — Дебил!

(Цуо Су:) — … (молча смотрит)

(Цуо Су:) — Сама такая.

(Уи-уи:) — Гав-гав-гав!

(Бай Юй, выходя из себя:) — Ты!.. Ты не лучше Сян Юя! Он тоже читать не научился.

(Цуо Су:) — И до сих пор жив. Надо же.

(Бай Юй:) — Сян Юй — бог войны, у него свои таланты! А ты кто?

Серые глаза Цуо Су сузились.

— Ну вот и целуйся со своим Сян Юем.

С этими словами он развернулся и ушел.

(Бай Юй, возмущенно кричит:) — Цуо Су!

— Бумц! — Цуо Су бросил плетеную коробку вместе с дощечками на землю и не обернулся.

— Бух! — Бай Юй ушла к себе в комнату и захлопнула дверь.

Идиот Цуо Су.

Когда она утром проснулась, на столе лежал букет розовых хризантем, похожих на ромашки.

Было понятно, кто его принес.

В этом веке только один человек мог додуматься подарить девушке букет цветов.

В этом веке только один человек мог додуматься влезть ночью к девушке в комнату, чтобы подарить цветы!

Бай Юй улыбнулась.

На сердце у нее разлилось нечаянное тепло.

Нет, Цуо Су все-таки идиот!

И как теперь объяснить Ли Лэ, откуда взялись эти хризантемы?

— Это призрак, который стучит по ночам, это он принес! — сердито сказала Ли Лэ. — Его, наверно, прислал, Речной Старейшина. Он вас хочет забрать в свой гарем!

— Да, да, это единственное разумное объяснение, — стоически сохраняя серьезное выражение на лице, подтвердила Бай Юй.

— Дайте-ка, я их выкину. Это плохой знак, — сказала Ли Лэ и без лишних слов сунула хризантемы в жаровню!

По комнате пополз запах травяного курения.

— А! — Бай Юй успела только сказать "А!" и беспомощно посмотреть, как вспыхнули на углях цветы.

— Цуо Су, — сказала Бай Юй, когда в тот день его увидела. — Ты поступил очень неосторожно.

Цуо Су тащил на плече большую корзину с рыбой, и ему было не до Бай Юй.

— А? — сказал он на ходу. — О чем это госпожа говорит? Я всегда очень осторожный.

— Бай Юй пришлось догонять его — если бы кто увидел, как молодая госпожа бегает за слугой, они бы очень удивились.

— Я про цветы, — тихо напомнила она. — Спасибо тебе, но ты не должен так поступать…

— Кто-то подарил госпоже цветы? — Цуо Су наконец остановился и повернулся к ней. — Вот нахал!

В его голосе было искреннее возмущение.

(Цуо Су:) — Это наверно, старый хрен Фэн