Цзы!.. Или наш почтенный управитель господин У… точно он! Вот негодяй, не пропускает ни одной юбки!.. Держитесь от него подальше, госпожа.

(Бай Юй, растерявшись:) — …

(Цуо Су, улыбается:) — Разве несколько жалких хризантем их чужого сада достойны моей госпожи? Вот я… Я бы подарил моей госпоже десять тысяч цветов!

Он улыбнулся так, что его глаза превратились в два полумесяца.

— Эй, малыш Су, ты идешь? Ты несешь рыбу? — закричали из соседнего двора.

— Иду! Несу! — крикнул Цуо Су и ушел.

❀ Благодетели, ставьте лайки, это полезно для кармы! ❀

ГЛАВА 33. Когда вы, молодая госпожа, попадете к нему в колодец, вы сами у него все узнаете

Это было неправдой, что о Бай Юй все забыли.

Всего через четыре или пять дней после того, как она поселилась холодном дворе, к ней пришли гости.

— Тук, тук, тук, — ночью в окошко постучали.

Это, наверно, снова пришло привидение, которым пугала ее У Маогэнь!

Она затаилась.

— Вы там живые? — спросило привидение низким женским голосом.

Дальше за порогом как будто начали шептаться и спорить.

— Да вот еще, — снова громко сказало привидение. — Я простая служанка, стану я церемониться… Молодая госпожа, проснитесь, это мы пришли!.. Ли Лэ, бестолочь, открывай быстро!

Бай Юй и Ли Лэ, в одних нижних рубашках, подбежали к двери и радостно приветствовали Юй Ваньсин и У Маогэнь, которые, как ночные заговорщицы, проскользнули к ним в комнату.

Следить за порядком во владениях Сянов должен был управляющий У, но он командовал только слугами, а на территорию гарема вход ему был воспрещен, поэтому, пока девушки не устроят очередной пожар, ему не было дела, что там у них творится. Конечно, Ми-фужэнь была хозяйкой гарема и, на время отсутствия мужчин, все поместье было у нее в подчинении, но она почти не выходила из своих покоев, так что после отбоя в усадьбе начиналось таинственное хождение из палаты в палату, как в детском спортивном лагере, в который Бай Юй ездила от школы.

У Маогэнь держала в руках стопку одежды.

— Юй-мэймэй, я кое-что сшила для тебя из тканей, которые привез наш господин, — тихо сказала Юй Ваньсин, после того, как они с Бай Юй поздоровались.

В усадьбе Сянов не было никакого собственного производства, даже прачки приходили раз в две недели из пригорода, поэтому обитательницы генеральского гарема не имели особых обязанностей. Все равно, Юй Ваньсин, по деревенской привычке, никогда не сидела без работы — все время что-то шила и вышивала. У нее даже был ткацкий станок, который занимал одну из трех комнат ее просторного коттеджа.

Хихикая и бегая на цыпочках, как будто их могли застукать вожатые, девушки засветили лампу и приготовили чай.

— Молодая госпожа, вы помните, что я вам говорила? — спросила У Маогэнь, усаживаясь на колени рядом с Юй Ваньсин.

— А?

— Про призрака!

Голова Бай Юй была занята думами о Сян Ляне и побеге с Цуо Су, а еще — о бедном слуге, которого она убила. Стуки в окно и ночные кошмары, мучавшие ее в старом дворе, в те дни отошли в ее сознании на задний план.

Видя, что ее не поняли, У Маогэнь с досадой хлопнула себя по колену:

— Эх, госпожа! Не слушаете вы старую служанку…

Она обвела сокрушенным взглядом всех собравшихся за чайным столиком.

— Вы хоть знаете, кому раньше принадлежала эта усадьба? — вопросила она, таинственно понижая голос.

Юй Ваньсин несмело подняла руку, как будто отвечала учителю.

У Маогэнь заботливо сунула ей в рот кусок груши.

— Не знаете! — сказала У Маогэнь, сокрушенно качая головой.

— Это поместье тридцать лет стояло заброшенным, пока хозяева Сяны не поселились здесь, — неспешно продолжала она. — А прежде им владела семья Цянь… пока живы были… Это еще в династию Чжоу.

Слушательницы испуганно переглянулись.

(У Маогэнь:) — Говорят, родители были почтенные люди, уездный судья приходился господину поместья двоюродным братом… Только вот сынок их, молодой хозяин Цянь, принес беду всему дому! Говорят, он с детства был избалован, ни в чем не знал меры, такого только на цепь посадить. Рвал цветы охапками!*[96]

(Ли Лэ, с удивленным видом:) — Цветы рвал?

Она не очень поняла, как неумеренная тяга молодого хозяина Циня к цветам навлекла беду на почтенное семейство.

У Маогэнь закатила глаза и безнадежным голосом спросила:

— Кто пустил ребенка в гарем?!

Юй Ваньсин подняла голову и хотела что-то сказать. Встретив взгляд У Маогэнь, она грациозным движением взяла с тарелки кусок груши, засунула себе в рот и принялась молча старательно жевать. Общение с Сян Юем и старой мудрой служанкой развили в Юй Ваньсин интуицию и чувство самосохранения.

Бай Юй быстро прошептала что-то на ухо маленькой служанке, Ли Лэ покраснела и закрылась рукавом.

С тяжелым вздохом У Маогэнь продолжала:

— Этот молодой хозяин Цянь позарился на одну из девушек, которая прислуживала в усадьбе. Вот как бывает… Это еще не все. Человек-то он был подлый и трусливый. Испугавшись, что отец разгневается на него, он эту девушку задушил и бросил в колодец — в том самом дворе, в котором мы живем!.. Но он не знал, что девушка уже была просватана за гончара из города. Гончар не стерпел обиды и начал подстрекать народ, так что разгневанные соседи ворвались в поместье, подожгли дома и бросили молодого хозяина в тот самый колодец! Лежат там теперь на дне мертвые кости!

У Маогэнь сделала многозначительную паузу.

— Ух ты! — сказала Ли Лэ.

— Ли Лэ, девочка, послушай, что тебе говорит старая мудрая У Маогэнь, — наставительно проговорила У Маогэнь. — У тебя совсем нет мозгов.

Высказав такое наблюдение, старая служанка продолжала свой рассказ:

— С тех пор неприкаянный призрак молодого хозяина Цяня…

Она сделала паузу и пододвинула лампу себе под подбородок, так что ее лицо стало страшным и черным, как у привидения. Видны были только губы, обвислые щеки и провалы вместо ноздрей.

— С тех пор неприкаянный призрак молодого хозяина…

Юй Ваньсин содрогнулась и поскорее передвинула лампу подальше от служанки.

У Маогэнь сердито на нее посмотрела и снова притянула к себе лампу.

— С тех пор неприкаянный призрак молодого хозяина Циня выходит по ночам из колодца и заманивает к себе молоденьких глупых девушек, — закончила она замогильным голосом.

Она медленно обвела глазами своих трех слушательниц, поочередно задержав безрадостный взгляд на каждой из них.

— Много уже заманил? — спросила Бай Юй, потому что ее научный склад ума требовал фактов и чисел.

У Маогэнь уставилась на нее в упор, но чувство самосохранения у Бай