Но примерно через полтора часа, когда активность постояльцев отеля пошла на спад, по коридорам забегали с озабоченным видом сотрудники службы безопасности.

Лена остановила знакомого парня и спросила, что случилось.

Тот понизил голос и сообщил, что только что обнаружили исчезновение очень значительного, высокопоставленного человека. И он назвал имя того самого политика с грубоватым лицом и тяжелым подбородком, претендента на губернаторское кресло. Якобы никто не видел – ни охрана, ни секретарь, – куда он подевался и как сумел выйти из номера незамеченным. Никаких подробностей парень не сообщил и вообще попросил Лену держать язык за зубами.

Парень убежал по своим делам, а Лена только пожала плечами – у нее своих забот хватало.

Но под утро всех потрясла страшная весть. Политика обнаружили мертвым в машине, в двадцати километрах от города. По всему выходило, что он ехал куда-то один глубокой ночью и не справился с управлением на незнакомой дороге. Машина не вписалась в поворот и рухнула с обрыва. Никто не мог сказать, каким образом политик очутился так далеко от города, куда он ехал и что ему там было нужно.

Лена пребывала в растерянности. Имеет ли отношение к смерти политика сцена в зимнем саду? Ведь, насколько Лене удалось услышать, та женщина назначила мужчине свидание, сказала, что придет к нему сама. А он почему-то тайком выскользнул из номера и уехал…

Скорее всего, одно с другим никак не связано… Ну, передумала она, или он… а если Лена кому-то расскажет о том, что она случайно увидела и услышала, – к чему это приведет? Скорее всего, к крупным неприятностям… Ее затаскают всякие службы безопасности, здешние и столичные, будут допрашивать… Наверняка всплывет ее прежнее знакомство с той женщиной, и могут подумать, что она все выдумала из мести… да и как она может доказать, что разговор в зимнем саду действительно был? И что он как-то связан с аварией на двадцатом километре?

Тут ее встретил непосредственный начальник и дал новое поручение.

Несмотря на трагическую смерть важной персоны, работа конференции практически закончилась, и требовалось немедленно заняться массой завершающих рутинных дел – отправкой в аэропорт ее участников и их багажа, подготовкой заключительных пресс-релизов и прочим.

За этими хлопотами Лена забыла сцену в зимнем саду.

На следующий день все столичные гости разъехались, в Зауральске наступила привычная провинциальная тишина. Работники «Кедровой пади» приступили к ликвидации последствий конференции, сравнимых разве что с последствиями стихийного бедствия, а руководство фирмы, в которой работали Лена и Таня, вывезли свой отлично потрудившийся персонал на выходные в расположенный неподалеку от города, в очень живописном месте, пансионат «Золотая речка», чтобы отдохнуть от праведных трудов и отметить в тесном кругу закончившуюся работу.

Таня Белолобова прямо из пансионата собиралась уехать в Санкт-Петербург – ей дали направление в знаменитую глазную клинику профессора Сидорова.

Лена собиралась проводить подругу и посадить ее на поезд Зауральск – Петербург, который делал остановку на станции Золотая речка, неподалеку от пансионата. У нее начинался отпуск, поэтому она могла задержаться в пансионате на лишний день.

Сцена в зимнем саду отеля совершенно выветрилась из ее головы.

В первый день уик-энда сотрудники фирмы устроились в пансионате и отправились погулять в его окрестностях. Пешеходная дорожка петляла по берегу Золотой речки, давшей название и близлежащей станции, и пансионату. Слева от тропинки бурная неширокая речка бежала по каменистому руслу, справа возвышалась крутая скала.

Подруги немного отстали от остальных сослуживцев. Когда те скрылись за поворотом, сверху донесся какой-то шорох. Таня вскинула голову и вдруг с криком бросилась вперед, оттолкнув подругу. За спиной у них раздался грохот, и, обернувшись, Лена увидела, как со скалы на то место, где они только что стояли, обрушился огромный камень.

– Там кто-то был! – испуганно проговорила Таня.

– О чем ты? – Лена недоверчиво взглянула на нее. – Спасибо тебе! Еще секунда, и нас обеих раздавило бы в лепешку!

– Я тебе точно говорю, – настойчиво повторила Татьяна, – там кто-то был! Кто-то стоял на скале, я услышала звук и поэтому подняла голову!

Друзья уже бежали к ним, услышав грохот обрушившейся скалы.

Лена прижала палец к губам:

– Не говори никому о том, что видела!

Сослуживцам они ничего не сказали о своих подозрениях, объяснив происшествие естественными причинами и порадовавшись тому, что все обошлось без последствий.

Выходные прошли весело – прогулки, шашлыки, музыка, анекдоты. Вспоминали недавнюю конференцию, капризных столичных гостей. То, что тогда всех раздражало и нервировало до предела, сейчас вызывало только взрывы смеха…

– Отчего ты не велела Тане говорить о сорвавшемся камне? – вклинилась в ее рассказ с вопросом Надежда. – Ведь вы же были там не одни, а с большой компанией, можно было проверить, просто так камень сорвался или его кто-то столкнул.

– Понимаете… Таня, она… в общем, тетя Аня, ее мать, умерла скоропостижно от инсульта. Села в кухне на табуретку – и все. Соседка ее в таком виде через два часа нашла. Для Тани это было таким ударом… вы не представляете…

– Отчего же не представляю, очень даже представляю… – проворчала Надежда.

– У нее на этой почве начались явления всякие, не только зрение упало, но и кошмары все время снились, депрессия, сильные головные боли начались. А на хорошей работе ведь больного человека долго держать не стали бы, сами знаете.

– Это точно, – не могла не согласиться Надежда.

– Ну вот, я не хотела панику поднимать, лишнее внимание к Татьяне привлекать, тем более что она все равно уезжала. То есть я надеялась, что она здесь, в Петербурге, как-то отойдет, подлечится, и вообще… ну, не то чтобы забудет горе свое, но отвлечется немного.

– Продолжай! – велела Надежда.

На следующий день все остальные сотрудники фирмы вернулись в Зауральск, а две подруги остались еще на одну ночь в пансионате, чтобы утром прогуляться до станции и там проститься. Номера у них были одноместные, девушки разошлись по своим комнатам. Лена легла в постель и уже начала засыпать, как вдруг в дверь ее номера постучали. На пороге стояла Таня, в руке она держала бутылку коньяку.

– Ну что, подруга, – вполголоса, с каким-то странным волнением проговорила она, – неужели мы вот так и расстанемся, не посидим с тобой вдвоем на дорожку? Когда еще увидимся!

– Как это – когда? – с недоумением переспросила Лена. – Через месяц! Ты вернешься домой новым человеком, со здоровыми глазами.

– Если бы так… – Татьяна вздохнула, – что-то у меня тяжело на душе… какое-то предчувствие… не знаю, как еще обернется моя поездка!

Лена стала успокаивать подругу, убеждать ее, что перед такой серьезной операцией сомнения и беспокойство неизбежны. Они выпили понемногу, потом Таня налила еще.