— Так Настасьин. Обронила она его как-то раз, я и прибрала.

— А могу я его выменять у вас на что-нибудь? Или хотя бы взять на время?

— Дураков ищи в зеркале, — рассмеялась Шишига.

Мы с Мироном сели в машину поговорить.

— У тебя есть мысли, как выманить у Шишиги этот гребень? — с надеждой посмотрела я на Мирона.

— Сложно это. По доброй воле она его не отдаст, тут посулить что-то нужно или напугать, по-другому никак.

Мы стали перебирать возможные для нас варианты, а Шишига сидела на мельничном колесе и с интересом наблюдала за нами. Ей явно было скучно, и она всеми силами пыталась привлечь к себе внимание, демонстрируя нам гребень во всей красе. Мы были в тупике. Нужно посоветоваться с Агафьей — подумала я и включила передачу на драйв. Шишига расстроилась от того, что мы решили покинуть ее обиталище и сделала робкую попытку остановить нас. Пусть думает, что мы сдались. Вернувшись в Полозово, мы тут же отправились к Агафье. Она сидела за столом и перебирала какие-то травки. Увидев меня, заулыбалась и стала приглашать попить чаю.

— Баба Агафья, мне бы посоветоваться, — грустно сказала я.

— Советоваться лучше за чаем, проходи давай.

Она засуетилась на кухне, ставя чайник.

— Ну, рассказывай, что случилось?

Я поведала о наших с Мироном приключениях. Агафья задумалась:

— А что ты хочешь с этим гребнем сделать?

— Хочу на контакт с Настасьей выйти. Может узнаю, что она хочет.

— Крови она хочет, вот и мстит. А что делать, я уже сказала.

— А вдруг, это не она?

— Так, вроде, больше некому, — удивилась Агафья.

— Хочу проверить. Баба Агафья, поможешь с гребнем?

Агафья, вздохнув, пошла в каморку что-то искать. Переворошив там какие-то вещи, выудила на свет мешочек с неизвестным содержимым.

— Есть у меня соль четверговая, заговоренная. Возьмешь щепотку, да бросишь ею в Шишигу-то, да слова заветные скажи — не понравится ей это. Пригрози, что обойдешь мельницу посолонь с заговором, и тогда ни ей, ни водянику ее не попасть будет на мельницу. Тогда она торговаться станет, вот и попробуй гребень у нее выкружить.

— А какие слова?

— Запоминай: «Нечистая, лукавая, уходи за леса, за реки, за пески и травы, за зелены дубравы. Сгинь-пропади, за мной не ходи ни бес, ни черт, ни Мара, ни нечистый дух, уходи на своих двух. Тьфу!»

— Спасибо! Запомнила.

— Осторожнее с нечистой силой. Ты хоть и сама дитя Ночи теперь, но не бессмертна, чуть зазеваешься — вмиг за кромкой окажешься, — наставляла меня Агафья.

— Буду осторожна.

В окошке раздался стук, Агафья выглянула и махнула рукой в сторону двери — заходи мол. Спустя минуту на пороге появились две деревенские жительницы. Раньше я их здесь не видела, наверное, из Большого Лога. На их лицах было полное отчаяние, они переминались с ноги на ногу, не зная, как начать разговор.

— Ну рассказывайте, что привело вас ко мне? — помогла им начать разговор Агафья.

— Ой, Агафьюшка, опять у нас в деревне беда приключилась — еще одного парня вчера на утре повешенным нашли. А ведь хороший парень-то был, работящий, женился недавно, а неделю назад как подменили — ходил смурной, пить начал, а вчера нашли его в сарае Захарьего дома на крюке, на котором Фрол повесился. Мать с женой убиваются. Вот мы с бабами посоветовались и решили последовать твоему совету — пойти на поклон к Полозовым невестам, да боязно как-то. Может, посоветуешь, как к ним подход найти?

— Погодите пока к ним идти, вот девушка — родственница Марфы, она теперь в ее доме живет, постарается помочь вашей беде. Мы как раз это обсуждаем.

— Если нужно помочь чем-то, ты говори, милая, все сделаем.

— Да я пока и сама не знаю, какая мне помощь может понадобиться, но если что, то обязательно обращусь.

— Спасибо тебе, дочка, а то мы думали, что все, конец нашим семьям пришел.

— Давайте я вас довезу в Большой Лог, мне все-равно нужно на мельницу.

— Архипа Зотова что ли?

— Его. Только вы туда пока не ходите, мне одной надо.

— Как скажешь, лишь бы в дело.

На том и порешили. Я довезла баб с комфортом в их деревню, высадила их у почты, а сама поехала на мельницу.

Шишига, увидев меня, от радости аж подпрыгнула, глаза заблестели. Было видно, что в ее плутоватой голове роилась кучка мелких мыслишек о получении хоть какой-то выгоды для себя от моего появления. Ей очень надоело однообразное существование и беспрекословное подчинение водянику, ей самой очень хотелось получить хотя бы временно над кем-нибудь власть и скрыть свою радость она была не в состоянии. Как только я вышла из машины, она тут же пристроилась на мельничном колесе, поближе к берегу, достала Настасьин гребень и снова занялась его демонстрацией. Эта пантомима вызывала умиление, я не спешила ее расстраивать и с удовольствием смотрела этот спектакль. Наконец Шишига исчерпала свой творческий потенциал, и я пошла в наступление.

— Уважаемая Шишига, хочу еще раз обсудить с вами возможность приобретения мною костяного гребня, принадлежащего дочери мельника Архипа Зотова по имени Настасья, — обратилась я к своей собеседнице, проговаривая каждое слово.

— Чего? — опешила Шишига.

— Того! Гребень давай, а то я на тебя быстро управу найду, — пригрозила ей я.

— Ага! Разбежалась! Теперь я условия диктовать буду, раз тебе этот гребень позарез нужен! — подбоченившись сказала Шишига.

— Ну смотри, дело твое, — сказала я, медленно доставая из кармана мешочек с четверговой солью.

Шишига тут же насторожилась, интуиция подсказывала ей сдать назад, но любопытство удерживало ее на мельничном колесе. Я же больше медлить не стала — высыпала немного соли на ладонь и запустила ею прямо в Шишигу, проговаривая слова заговора. Шишига завопила как резаная и отпрыгнула на кочку подальше от берега:

— Стой! Хватит! Подожди!

Я же, как будто не слыша ее вопль, продолжала произносить заговор. Шишига не выдержала и запустила в меня Настасьиным гребнем, а мне только этого и надо. Гребень попал мне в плечо и отскочил, норовя упасть в воду, но Мирон был тут как тут и ловко поймал его. Я перестала читать заговор:

— То-то же. А будешь мстить, обойду мельницу посолонь с заговором и не сможете с водяником на мельницу попасть.

— Не буду. Убирайся отсюда, — сказала Шишига и нырнула в глубину.

Первоначальная задача была выполнена, теперь к Захарьеву дому. Солнце уже клонилось к закату, желудок призывно заурчал — если бы не Агафьин чай с печеньем, то сил не было бы ни на что. Сердце отстукивало нервный