ни намека на раскаяние. Только холодная, расчетливая честность. И это чертовски больно.

Но, как любой хороший солдат, я знаю, что нужно поднять свой щит, когда я иду в бой. "Так с чего ты хочешь начать?" спрашиваю я, и в его глазах мелькает что-то нежное, почти грустное, но оно так быстро исчезает, что я думаю, не привиделось ли мне все это.

"Начнем с того, что это за штука у тебя на руке".

Я опускаю взгляд на бриллиант, сверкающий на моей руке, и шевелю пальцами, прежде чем снова посмотреть на него. "Мое обручальное кольцо. Я получила его обратно от ювелира".

"Ты, блядь, не помолвлена".

"Тогда как ты это объяснишь, а? Ты думаешь, я купила его для себя, чтобы убедить тебя, что я помолвлена? Пожалуйста, ты не стоишь и близко столько".

Он смеется, и это застает меня врасплох. "Да, думаю, именно так и было". Его темные глаза сверкают, и я уверена, что он видит румянец на моих щеках. Черт побери.

Он легонько обхватывает мою руку и поднимает ее, чтобы поцеловать кольцо. Я замираю, когда он смотрит на меня и говорит глубоким, жадным голосом: "В любом случае, это красивое кольцо. У тебя — я имею в виду его — прекрасный вкус. Ты не знаешь, где оно будет хорошо смотреться?"

Я хмуро спрашиваю: "Где?"

Он проводит рукой по выпуклости своих брюк. "Вокруг моего члена".

Я пытаюсь отдернуть руку. "Трахайся по-настоящему, Финн". Я усмехаюсь, но он продолжает крепко сжимать ее в своей паховой области, даже доходит до того, что упирается тазом в мою ладонь. В то же время я не могу удержаться от того, чтобы не сжать свои бедра вместе с выражением отвращения на лице.

"Давай, принцесса: бери, что хочешь". Он щелкает подбородком, холодно сканируя мои разгоряченные щеки, мою грудь.

Мои губы кривятся в гримасе. "Ты просто бредишь".

"Ты хочешь удалить эти фотографии, верно?"

Мои глаза сужаются, и я перестаю пытаться отдернуть руку. "Все до единой, которые ты мне прислал".

"Хорошо…"

"И аудиоклип", — поспешно добавляю я.

"Готово". Он холодно смеется и опирается на руки, а я, проглотив свою гордость, наклоняюсь вперед.

Даже когда я дотягиваюсь до его молнии и тяну ее вниз, я понимаю, что эта сделка слишком хороша, чтобы быть правдой. Но также верно и то, что у меня нет выбора. И, черт возьми, в восьмом классе я дала Майки Карлорино поработать рукой, чтобы он не рассказал моим родителям, что видел, как я тайком выходила из окна его соседнего дома на школьные вечеринки. Если тринадцатилетняя Эффи могла это сделать, то двадцативосьмилетняя Эффи точно сможет — и ставки сейчас гораздо выше.

Я не отвлекаюсь от выполнения поставленной задачи, зная, что если я подниму взгляд, то, что бы я ни увидела в глазах Финна, мне станет еще труднее… или еще жарче. И последнее гораздо хуже. Мои пальцы проникают под пояс его трусов, его пресс напрягается, когда я касаюсь его кожи.

Мое дыхание сбивается, когда я освобождаю его член и понимаю… Я втягиваю нижнюю губу между зубами и чувствую, как горло деревенеет, когда мои глаза встречаются с серебряной штангой, пронзающей его головку. Я бросаю на него режущий взгляд, чувствуя, а не видя, его ухмылку. Он проводит языком по щеке, как будто точно знает, как трепещет моя киска, гадая, как будет ощущаться украшение на моем клиторе.

"Что бы ты себе ни представляла, я гарантирую, что ощущения будут в десять раз лучше".

"Отвратительно". Я закатываю глаза, но внутренне сжимаюсь.

Я неуверенно обхватываю его член, головка которого уже блестит от спермы, и делаю несколько пробных движений. Я обращаю внимание на изгиб его бедер, как будто он сдерживает желание податься вперед.

"Ну же, Эф, я знаю, что ты можешь лучше. Я могу брать так же хорошо, как и отдавать". Его смех глубокий и хриплый.

Я хмурюсь и встречаю его взгляд. Я уверена, что мои глаза полны злобы, так как я собираю слюну во рту и позволяю ей стекать с моих губ. Моя слюна медленно стекает на его красный кончик. Это гротескно и возмутительно, и в тот момент, когда он стонет, когда она попадает на его член, мне становится чертовски жарко.

Я напоминаю себе, что это не жарко. Это, блядь, подкуп, принуждение. И я должна его ненавидеть. Я его ненавижу.

Я направляю свою путаную смесь похоти и ярости и размазываю слюну по его стволу, вращая кулак вверх-вниз. Я провожу большим пальцем по его вытекающей головке, пронзая ее с каждым ударом, отчего из его груди раздается глубокий гул. "Блядь, вот оно".

Хриплый звук распаляет мои внутренности, и я крепче сжимаю его, сильнее натягивая на себя его член, желая, чтобы это закончилось. Он выдыхает воздух из раздувающихся ноздрей и откидывает голову назад, его темные волосы падают на лоб. Я заставляю себя отвести взгляд, чтобы не проследить за напряженными мышцами его шеи, когда он сдерживает стон.

"Боже, Эффи. Это так чертовски хорошо". От того, как он наслаждается этим, меня тошнит. От его похвалы я только вздрагиваю, потому что это не хорошо. Это чертова ненависть. Но он слишком поглощен собой, чтобы замечать это.

Я замечаю, что его бедра покачиваются, чем больше я обращаю внимание на его пирсинг, поэтому я концентрируюсь на этом, добавляя больше слюны, чтобы мои движения были скользящими. Я хочу, чтобы все закончилось как можно скорее. В ответ он сжимает челюсти, и я отворачиваю голову в сторону, когда он пытается дотянуться и погладить меня по волосам. "Не трогай меня, мать твою".

Его смех прерывает стук в дверь, и я замираю. От неожиданности он проводит своей большой рукой по моим волосам и хватает меня за затылок, заставляя поднять на него глаза. "Ты не закончила".

"Финн…"

"Держи эту руку там, где она должна быть. Неважно, чье кольцо на ней". Через плечо он зовет того, кто пришел, войти. Когда ручка поворачивается, он смотрит на меня с каменным лицом. "Я больше не буду просить по-хорошему".

В вошедшей белой женщине я узнаю танцовщицу со сцены. Ее неоново-зеленое бикини с блестками некомфортно ярко светится под флуоресцентными лампами. Она замечает меня и замирает на своих высоких каблуках. "Ой, извините, я думала, вы сказали зайти".

"Да. В чем дело, Мира?"

"Я могу вернуться". Она делает шаг назад, но в ее голосе слышен намек на интерес.

"Черт возьми, в чем дело? Ты пришла сюда