Он весьма увлекся Амелией Клер д’Орси.

Весьма неразумно и очень неожиданно. И все же факт оставался фактом.

— Спасибо, что привезли ее домой, ваша светлость, — обратился к Спенсеру граф.

Хозяин ясно дал понять, что визит окончен. Совсем как его сестра там, у дверей. Но Спенсер сделал вид, будто ничего не понял. Ведь он герцог Морленд. Его нельзя просто так выпроводить из дома. И уж если он положил глаз на что-то — или на кого-то, — он должен был сделать это своим.

— Должен сообщить вам, Бьювел, что, услышав печальную новость, мы покинули дом Бэнскома весьма необычно. Большинству представителей высшего света могло показаться, будто у нас тайное свидание.

— Так, — протянул граф, сдвинув брови. — Но ведь ничего не случилось.

Спенсер бросил взгляд на леди Амелию.

— Амелия? — обратился граф к сестре. — Ведь ничего не случилось, не так ли?

— О нет. Нет. Совершенно определенно нет! — воскликнула леди Амелия, хотя разлившийся по ее щекам густой румянец свидетельствовал об обратном.

— Так, — снова протянул Бьювел и гневно взглянул на герцога. — Люди будут судачить?

— Будут. И поделать ничего нельзя. Более того, объявление о помолвке лишь подольет масла в огонь.

В кабинете повисла тишина. Брат и сестра ошеломленно смотрели на Спенсера. А тот раскачивался на каблуках и ждал.

Леди Амелия отошла от брата и опустилась в кресло. Наконец-то она догадалась сесть.

— Прошу прощения, ваша светлость, — начала Амелия, — но ночь и так была невероятная, и сменилась она не менее странным утром. Мне показалось, вы говорили о помолвке.

— Да. О нашей с вами.

В кабинете вновь повисла тишина.

Спенсер откашлялся.

— Ничего странного. Позвольте мне высказаться более ясно. Бьювел, я делаю предложение вашей сестре.

Граф вскинул бровь.

— Вы хотите сказать, что просите ее руки?

— Разве не это я только что сказал?

— Нет, — возразила Амелия, глупо захихикав. — Вы выразились не совсем так. — Она внимательно посмотрела на Спенсера, а потом обратилась к брату: — Лоран, ты не оставишь нас на минуту?

— Оставлю, — протянул граф. — Хотя мне этого не хотелось бы. Я подожду в гостиной.

— Спасибо, — холодно кивнула Амелия. — Не думаю, что это займет много времени.

Амелия смотрела на герцога. Он был крепок, собран, держался величественно, как и полагалось человеку его положения. Со вчерашнего вечера в нем ничего не изменилось, и все же Амелия не удержалась от вопроса:

— Вы сошли с ума?

— Нет, — был ответ. — Нет, я совершенно здоров умственно и физически. Если вам нужны более веские доказательства, я обращусь к своему личному доктору.

Неужели он говорит серьезно?

Выражение лица свидетельствовало о том, что герцог не шутит.

— Не стоит. Позвольте перефразировать вопрос. О чем вы только думали, когда решили сделать мне предложение?

— Разве это не очевидно? — Герцог присел на краешек стола Лорана. — Ваша репутация под угрозой.

— Лишь потому, что вы поставили ее под угрозу! Между нами ничего не было. Так зачем вы заронили сомнения в душу моего брата?

— Это сделали вы, залившись краской и начав заикаться. Я лишь поступил так, как требует от меня честь джентльмена.

— Честь? О, это что-то новенькое. А хватая меня за коленки в экипаже, вы тоже руководствовались честью джентльмена?

— Это была… проверка.

— Проверка, — не веря своим ушам, выдохнула Амелия. — И что же вы выяснили для себя?

— Две вещи. Во-первых, я удостоверился в вашей непорочности.

— В моей непорочности? Вы… — О нет, она не станет подбирать слова. — Вы убедились в моей непорочности, потрогав за ногу?

— Да.

Амелия прикрыла глаза рукой, а потом провела пальцем по брови.

— Прошу прощения, ваша светлость, но вы пытаетесь сейчас сказать, что женщина для вас сродни… фрукту? Одним прикосновением вы определяете, спелый он или нет?

— Нет. — Герцог тихо засмеялся, застав Амелию врасплох. Она-то была уверена, что этот человек вообще не знает, что такое смех. — Меня убедило не то, до чего я дотронулся, а ваша реакция на прикосновение.

Амелия вспыхнула до корней волос, вспомнив свой возглас изумления и бегство в дальний угол экипажа. Но даже образовавшегося между ней и герцогом расстояния показалось недостаточно. Огонь его прикосновения надолго задержался на ее бедре, а потом распространился по всему телу. Мысли пришли в смятение, а сердце колотилось, точно сумасшедшее.

Амелия до сих пор не успокоилась.

— Вы сказали, что выяснили две вещи, ваша светлость. Могу я спросить, какова вторая?

Герцог одарил Амелию бесстыдным обжигающим взглядом.

— Я пришел к выводу, что мне будет очень приятно оказаться с вами в постели.

О Господи. Ну и как найти пристойные слова, чтобы дать ответ? Пока Амелия собиралась с мыслями, ее тело по-своему отреагировало на дерзкое признание. Румянец обжег щеки, желудок сжался, а кровь заструилась по жилам еще быстрее.

«Не смей вести себя так, будто ты польщена, — строго приказала себе Амелия. — И не радуйся тому, что герцог Морленд немало раздумывал о том, что неплохо бы затащить тебя в постель, и, возможно даже, в деталях представлял себе это. Не смей — не смей! — даже представлять себе это!»

Однако было поздно.

Амелия усилием воли прогнала чувственное видение и теперь боролась с ощущением, которое очень сильно напоминало сладостное предвкушение. Герцог не назвал ее желанной. Он просто заметил, что она подходит для постели, причем сделал это весьма оскорбительно. Амелия ничуть не сомневалась, что он готов был повторить то же самое любой служанке.

— Я не верю вам.

— Не верите в мою искренность?

— Я считаю, что вы непоследовательны. Всего несколько часов назад готовы были сразиться на дуэли с мистером Беллами, лишь бы только не просить руки Лили. Хотя перед ней вы в гораздо большем долгу. — «А еще она гораздо красивее. Грациознее. И богаче».

— Я не хочу жениться на Лили.

Кожу Амелии закололо мириадами иголочек, хотя она и напоминала себе, что данное заявление герцога Морленда вовсе не является для нее комплиментом.

— Леди Амелия, — продолжал между тем герцог, — в нашей беседе вы назвали меня слишком прямолинейным. Могу я быть с вами предельно откровенен и сейчас?

Амелия лишь махнула рукой.

— Замечание Лили напомнило мне о том, что я не вечен, и послужило толчком к действию. У меня есть подопечная. До ее дебюта еще целых два года, а до замужества и того больше. Если за это время со мной что-то случится, мой титул, недвижимость и состояние отойдут дальнему родственнику, и судьба моей подопечной окажется в руках совершенно чужих людей. Я не могу этого допустить. Кроме того, я решил жениться и обзавестись наследником.