образ жизни, но, к сожалению или к счастью, не присутствовал при кончине дяди Джоза, тёти Кристи и несчастной училки, мисс Как-её-там. Хотя все они умерли ночью, что да, то да.

— Мисс Чивингтон, — уточняет Лу, присев на край стола по своей привычке, и в упор глядя на собеседника. — Почему из всех троих вы назвали несчастной только её?

— Остальные были безнадёжно стары, а дядя Джоз к тому же — развязавшийся алкаш, — пожимает худыми плечами Виктор. — Мне их не жаль. Тётя Кристи всегда вела себя как невероятно вздорная ханжа, а у дядюшки мозги съехали набекрень от виски. Учительница же была молода, хоть и не особо симпатична, но неглупа. И умела справляться с этой парой маленьких чертенят, моих троюродных племянничков. Могла бы жить и дальше, но ей зачем-то вздумалось прогуляться ночью к болоту. Она всё болтала о том, как интересно было бы взглянуть на Старину Монти. Ну вот и взглянула. Вуаля!

Он привычно щёлкает пальцами.

— Вы верите в версию с сороконожкой? — осведомляется Лу, и Виктор вновь равнодушно пожимает плечами:

— Полиции виднее, не так ли?

Он запрокидывает голову, осушая бокал до дна, а потом смотрит на Лу смешливо поблескивающими, глубокими, как омуты, глазами:

— Мой кузен не верит полицейским, потому и вызвал вас. Я верю, поскольку мне так удобнее. Я всегда делаю так, как мне удобнее. В данный момент — просто жду, когда же наш патриарх отправится к праотцам. Как ждут этого все остальные.

— Но вы и сами можете стать следующей жертвой, мистер Леруа, если полицейские неправы и в доме действительно орудует убийца — один или двое, — напрямик говорит Лу. — Вас это не волнует?

— А жизнь вообще опасная штука, разве нет? — легко отвечает Виктор, плавно поднимаясь на ноги, чтобы достать из буфета новую бутылку. — Опасности только делают её занимательнее. Кстати, в ночных клубах Нового Орлеана ходят слухи о некоей загадочной смертельной болезни, поражающей грешников, погрязших в разврате. Вы ещё не в курсе?

Лу дурашливо округляет глаза:

— Вау, милосердный Господь решил в очередной раз покарать грешников, наслав на них неизвестный мор? Что ж, бывает. Но я, к счастью, не хожу по клубам, разве что босс велит мне проследить за неверными мужьями или жёнами. Приходится подчиняться, как бы мне это не претило, иначе он запросто уволит меня, — Лу сокрушённо разводит руками, соскакивает со стола и запахивает полы халата.

— Да неужели? — Виктор поднимает брови, усаживаясь обратно в кресло. Его явно забавляет эта пикировка.

— Да, — энергично кивает Лу, — он просто зверь, мой босс.

— И в знак принадлежности ему, — вдруг спрашивает Виктор, — вы носите этот ошейник? И эти сиськи?

"Ого", — думает Лу, на миг опуская ресницы. Мистер Леруа действительно знает больше, чем нужно.

— Да ладно, — весело хмыкает она, — где сиськи, а где ошейник?

— На вас, я полагаю, — теперь Виктор забавляется уже откровенно. — Зачем вы перекроили себе верх? Так стремились угодить боссу? Вы же ради него это сделали, верно?

Лу хочет отвернуться, но заставляет себя с прежней беззаботностью смотреть в насмешливое лицо Виктора. Зак Пембертон никогда не спрашивал, зачем Лу решилась на операцию. Зачем вернулась в Луизиану. Зачем пришла к нему в агентство. Никогда.

Зак Пембертон, зануда и педант. Её лучший друг.

Лу так и говорит:

— Он просто мой лучший друг. Со времён средней школы. Вот и всё.

— В таком случае, — после паузы Виктор салютует ей своим бокалом, — примите мои соболезнования, мисс Филипс. Всё зря.

— Спасибо, — кротко отзывается Лу. — Вы так любезны. Можно последний вопрос? Каким человеком был Роджер Монтгомери до того, как с ним случилось это несчастье?

— Бездушным мерзавцем, стремившимся если не сломать, то согнуть всех, кто его окружает, — не раздумывая, чеканит Виктор, и Лу благодарно кивает:

— Спокойной ночи.

Пока она поднимается по лестнице, за ней внимательно наблюдают три пары глаз. Одна из них принадлежит Виктору, вторая — Феликсу, не пожелавшему оставаться в кухне вместе со своим недругом и притаившемуся в укромном закутке у ступенек. Третий наблюдатель невидим для всех, но именно его взгляд Лу ощущает как прикосновение чужой ладони к спине сквозь шёлк халата. Она даже оборачивается на ходу.

Но никого не видит.

* * *

Этот дом очень, очень стар. Его фундамент был заложен здесь сразу после того, как с берегов впадающего в болото ручья исчезли вигвамы чикасавов. После второй франко-индейской войны французы возвели неподалеку свой форт, и индейцы навсегда оставили эти места.

И тогда фундамент Мэнгроув Плейс, фундамент из крепких каменных глыб, был заложен в покинутой ими земле, в ржаво-красной земле краснокожих.

Но тени давно ушедших в небытие чикасавов всё ещё остаются здесь, как и их кости, изредка вымываемые водой из глубины оврагов. Как наконечники их стрел или каменные палицы, становящиеся добычей местных музеев.

Гортанный говор чикасавов можно даже различить в бормотании устремлённого к болоту ручья.

Если бы нашёлся тот, кто сумел бы это сделать.

* * *

— Кто-то приходил ночью в мою комнату, — громко объявляет Лу, когда вся семья Монтгомери собирается за накрытым к обеду столом. Лу заранее предупредила Зака, что хочет, мол, взять быка за рога и увидеть реакцию окружающих.

Все молча смотрят сперва на неё, потом друг на друга, но внимательно наблюдающий за ними Зак не замечает на их лицах особого замешательства.

Первым нарушает молчание Виктор:

— Кто-то подсматривал за вами, мисс Филипс? Как интересно! И вас это шокировало? Мне казалось, вы весьма склонны к эксгибиционизму, так что же вас смущает?

На его тонких губах играет полная ехидства улыбка.

— Главным образом меня смущает то, что моя дверь была заперта изнутри, — объясняет Лу с такой же милой улыбкой, и тут Джерри, не удержавшись, возбуждённо выкрикивает:

— Квартеронка! Это была Квартеронка!

Зак и Лу переглядываются, думая об одном и том же: оказывается, даже малые дети в Мэнгроув Плейс знают о пресловутом призраке.

— Джеральд! — пытается осадить мальчишку мать.

— Вам это всё приснилось, мисс Филипс, — безапелляционно заявляет Стив, промокнув губы салфеткой. — Или же чёртов енот влез в окно и пялился на вас.

— Этот енот, конечно, способен на многое, — хмыкает Лу, — но даже он не в состоянии пролезть в полудюймовую щель. Окно было открыто только для проветривания.

— Это Квартеронка! — в один голос повторяют близнецы, подпрыгивая на стульях.

— Мы поможем вам её ловить! — оглушительно кричит Саманта,