– Кстати, господин Дегроф. Знаете ли вы, покрывает ли ваш страховой полис такого рода риски? Потеря, кража, понимаю, но царская водка? Вряд ли страховка в этом случае работает?

– Вы правы, – сказал Дегроф, снова удивившись. – Действительно, я не предполагал подобного случая. Но сейчас вы, вероятно, хотите спросить меня, почему я так спокоен, n’est-ce pas?[17]

Ван-Ин кивнул. Дегроф аккуратно предвосхитил его вопрос.

– Так, позвольте объяснить, – сказал он. – Когда нас известили о взломе, я позвонил папе, но мы думали, что это ограбление. Он был в ярости, но уверил меня в том, что у нас лучший страховщик и все в порядке. Когда же я понял, что ничего не украдено, а все в этом аквариуме с царской водкой, занервничал.

– И тогда вы снова позвонили отцу, – предположил Ван-Ин.

– Как вы догадались, комиссар? Да, я позвонил папе… Вы должны знать, папа решает любые проблемы.

– Тогда ваш отец позвонил главному комиссару, – снова догадался Ван-Ин.

– Точно. С сеньором Де-Ки в качестве свидетеля и официальным заключением следствия я получил освобождение от всех налогов на сто процентов. – Дегроф-младший засиял. – Как вы знаете, господин Ванмаэль эксперт по этому делу. Все отправлено в Гент прямо сразу.

– Отлично, господин Дегроф, прекрасная новость, – сухо констатировал Ван-Ин. Если у Дегрофа нет потерь, то дело может решиться еще раньше, чем он ожидал.

– Еще бокал шампанского, комиссар?

Ван-Ин взглянул на часы. Было 10.15.

– Почему бы и нет, – ответил он с благодарностью в голосе. – «Крю» не каждый день бывает в моем меню.

Он оставался у Дегрофа, пока бутылка не опустела, и, когда встал, чтобы попрощаться, его лоб приятно пощипывало, и он направился к Анне-Мари с возрастающей уверенностью.

– Исключительно приятно было познакомиться с вами, мэм, – сказал он, с трудом скрывая, какое воздействие оказал на «Крю» его голос.

Но на этот раз она повернулась к нему и оперлась на локоть. Ван-Ин решил навсегда запечатлеть ее образ в своей памяти.

Она протянула руку, и он был близок к галантному поцелую. Их глаза встретились. На долю секунды ее скука уступила место холодной оценке.

– Удачи, комиссар, и кто знает, может быть, мы еще встретимся, – сказала она слегка заговорщическим тоном.

Дегроф также пожелал как-нибудь пересечься с ним в будущем.

Был бы Ван-Ин был трезв, он, конечно, почувствовал бы, что Дегрофы рады наконец избавиться от него. Но ничто не говорило об этом, и поведение слуги оставалось безупречным. Проводив комиссара до парадной двери, он лишь спокойно произнес:

– Хорошего дня, сэр, – и с грустной улыбкой осторожно прикрыл дверь.

Идрис наблюдал за ним через окно, пока «гольф» не скрылся из вида.

Ван-Ин поспешно достал сигарету, прикурил и попытался привести свои мысли в порядок во время короткого пути назад в Брюгге.

Он решил начать с психологического портрета четы Дегроф, хотя разум был немного помутнен пятью бокалами шампанского.

Гислай Дегроф был легкомысленным слабаком. Было ясно, что отец командовал всем, а сын лишь управлял делами. Старший Дегроф и настоял на том, чтобы утрясти дело без шума. Такая гласность ему не нужна! A грабеж обычно воспринимают как бесплатную рекламу.

Гислай Дегроф был явно озадачен вопросом о старых врагах. Кто же из них – старший или младший? Вероятнее всего, отец, который мог нажить много недругов, строя карьеру. Шампанское как будто больше помогало мысли, нежели тормозило рассуждения.

Что же с Анной-Мари, этой чувственной женой? Вероятнее всего, она замужем по расчету. Нет ли еще какого-нибудь любовника за спиной Дегрофа.

И зачем знать код слуге?

Если следовать фактам, то подозреваемых четверо: Гислай Дегроф, Людовик Дегроф, Жорж Хорнаэрт и Идрис. Только ни у одного нет ясного мотива, а у Хорнаэрта непрошибаемое алиби.

С чего начинать, когда нет подозреваемых и мотива? Оставались две вероятные цепочки. Кто-нибудь еще овладел кодом без ведома Дегрофа, или преступники вскрыли систему, что кажется весьма сомнительным. И что за латынь, превращающая все в некий студенческий фарс. Он нервно достал еще одну сигарету. Вероятно, у Версавела есть новости.

Огромная пробка образовалась в Смеденпорте в направлении к заповедным средневековым воротам в город.

Было 11.45, и он знал, что Версавел пошел бы домой в полдень. Но они договорились встретиться, Ван-Ин хотел срочно поговорить с ним. Однако, к его большой досаде, движение замерло.

Он отлично понимал, почему многие ненавидят трафик в Брюгге.

Еще не прошло время летних месяцев, когда чуть не каждый день центр города томился в автомобильных пробках из-за одного или другого события. Лишь накануне город закрыли на значительную часть дня для традиционного марафона 11 июня. Финиш был на площади Бёрг, но движение в центре до этого места было почти невозможным.

Какова причина сегодняшней задержки в движении? Сорок шестая годовщина духового оркестра Sound of the Polders или историческая реконструкция посещения ателье Яна Ван-Эйка его двоюродным внучатым племянником?

Бесконечный поток сделал невозможным всякий маневр. Ван-Ин решил связаться с Версавелом по радио. Это был не лучший вариант. Его раздражало, что всякий может прослушать разговор.

– ОНА 3446 вызывает ОНА 3421.

В трубке потрескивало, связь пропадала, но через тридцать секунд наконец ответили:

– ОНА 3421 здесь, сержант Сэеленс.

– День добрый, Роберт. Это Ван-Ин. Сделайте мне одолжение, Роберт, дойдите до двести четвертого, посмотрите, за столом ли еще Версавел?

– Нет проблем, помощник главного комиссара, – ответил Сэеленс любезно.

Сержант Сэеленс был одним из немногих, кто называл Ван-Ина помощником комиссара. Большинство просто называли его комиссаром. Это было короче, и такой вариант предпочитали специальные уполномоченные помощника, как и в каждом полицейском подразделении.

– Попроси его подождать меня. Я застрял в Смеденпорте в чертовой пробке.

– К вашим услугам, господин помощник комиссара. Что-нибудь еще?

– Разве попробовать найти какого-нибудь ответственного за движение, чтобы покончить с этим бесконечным кошмаром.

– Считайте, что уже все сделано.

– Спасибо, Роберт.

– Рад стараться. – В трубке затрещало.

Две минуты спустя возобновилось движение. Сэеленс заслуживал покровительства. Ван-Ин нервно вдавил педаль газа и скрылся за углом.

Версавел ждал его во дворе полицейского участка. Он был уже в возрасте, но выглядел не старше чем на сорок. В отличие от Ван-Ина, который ел нездоровую пищу и чрезмерно увлекался «Дювелем» начиная с самого развода, Версавел заботился о своем здоровье и посещал спортзал. Ходили даже слухи, что он заказывал униформу и рубашки у портного, чтобы подчеркнуть достоинства фигуры.