трупы врагов в ближайшем лесочке хороню. С другой стороны, в самообороне ведь нет ничего предосудительного, а чтобы удостовериться, что это была именно она, достаточно вызвать опытного некроманта. Могу даже адресок одного такого дать – Олартом Чернокнижником зовут.

– Ты слушаешь меня или гаргулий считаешь? – зашипел Аринэль, гневно сверкнув глазами.

– Мертвецов.

– Что?

– Мертвецов, говорю, считаю, а не гаргулий, – поморщился я. – Да и откуда здесь гаргульи, а вот мертвецы…

– Ах, так ты нам всем смерти желаеш-ш-шь! – по-своему расценил моё философствование брат.

Закатив глаза, я одолжил у Локис грабли и замахнулся, делая вид, что хочу ударить. Аринэль резво отскочил, но в портал не прыгнул. Вместо этого он продолжил ругать меня с безопасного расстояния. Судя по его речам, я просто Тёмный властелин какой-то, жаждущий извести всех Нар-Ноэ, чтобы занять место главы рода. И это притом, что я недавно благословил его на эту должность.

Ещё я бессовестный, беспринципный и бесчувственный рыжий урод, который не понял, что наёмников ко мне засылали исключительно из благих намерений. Чтобы не заскучал на чужбине, не одичал и не забыл боевые навыки. Но я, мерзавец такой, доброту родни не оценил и натравил на них тайную канцелярию.

Нехорошо вышло, да.

Аринэль говорил и говорил, экспрессивно размахивая руками, а я слушал и демонстративно зевал, понимая, что он слишком уж осведомлён о деталях покушений. Прервав поток его обвинений, спросил, откуда информация. На что брат, не моргнув и глазом, соврал, заявив, что с ним поделился инспектор. Вот только я, как никто другой, знаю о методах работы этой конторы, потому что там служит один из моих лучших друзей.

Но зачем Аринэлю лгать? Не потому ли, что он самый главный паук в этой паутине интриг? Кукловод, который дёргает за ниточки, активируя марионеток, а сам прячется в тени, оставаясь чистеньким, какую бы дичь его подопечные ни творили.

Ари? Серьёзно? Но почему?

Устав от догадок, я спросил его в лоб и даже не удивился ответу.

– Да потому что ты гниль на нашем семейном древе, Нэль! – взвился брат – родной, а не двоюродный или троюродный. Тот, с кем мы вместе росли, и кому я, уходя, доверил заботу о семье. – Дом бросил, на традиции наплевал, ещё и бабу себе завёл… человечку безродную! Когда ниже пасть некуда, ты умудряешься вырыть яму, – усмехнулся он, а потом совсем не по-эльфийски харкнул в клумбу.

Я готов был его убить уже на стадии «безродной человечки», но этот плевок стал последней каплей.

– Кто ещё тут гниль! – рыкнул, отшвырнув в сторону грабли, и врукопашную бросился на Аринэля.

Не знаю, сколько мы дрались, катаясь по мощёным дорожкам, газонам и клумбам, большая часть обитателей которых сбежала в оранжерею и прикрыла за собой дверцу. Вернее, сбежали те, кто умел бегать, а соседей они просто прихватили с собой. Локис с крабом-охранником мельтешили вокруг, пытаясь мне помочь, но выходило наоборот. Пришлось даже прикрикнуть, чтобы не мешали.

Брат магию и оружие не использовал, хотя мог. Я, понятное дело, тоже. В ход шли кулаки, ноги, голова и всё то, что попадалось под руку: земля, песок, обломок камня – неважно. Мы просто вымещали друг на друге свои обиды и злость, наслаждаясь процессом. И когда я почти поверил в то, что Ари не так испорчен, как мне раньше казалось, он ударил силой.

Трусливо, исподтишка.

Тело моё пронзила острая боль, в глазах потемнело, а руки свело судорогой. Злорадный смешок Аринэля прорвался сквозь туман, заполнивший башку, а следом за ним я отчётливо услышал:

– Ты напросился, братиш… бум! – и тяжёлое тело бухнулось на меня, придавив к газону.

Это короткое и глухое «бум» мало походило на финал пафосной эльфийской реплики.

Спихнув бесчувственного родственничка, я увидел размытый силуэт, возвышавшийся надо мной. Проморгавшись, сфокусировал взгляд на фигуре и… расплылся в идиотской улыбке. Нехило так меня Аринэль приложил, раз Карина уже мерещится.

– Если продолжишь валяться, я и тебя огрею, – очень правдоподобно пообещало видение, взвешивая в руке какую-то странную штуковину, похожую на два металлических шара, соединённых перекладиной.

– Кара? Это, правда, ты?

– Нет – твоя бабушка! – огрызнулась «демоница».

– Не надо бабушки, – поморщился я. – Пусть покоится с миром. Мне происков и живой родни хватает.

Карина Ладова

Вовремя я, однако!

Не зря торопилась – как чувствовала, что неблагодарный ушастый гад без меня пропадёт.

Очутившись тогда в своей квартире, на злобное пинание кресла я извела совсем мало времени – просто пар спустила. Смысл растрачивать эмоции на суррогат, когда в перспективе маячит возможность побить истинного виновника?

Решила, что, как вернусь, попрошу Ло его спеленать и расскажу всё, что думаю. Возможно, с применением кулаков для доходчивости.

План действий созрел мгновенно, едва я убедилась, что телепортационный амулет по-прежнему у меня в кармане. Нет, сомнения тоже присутствовали, но, как говорится, кто не рискует, тот ни премий, ни повышений не получает.

Первым делом, взяв мобильник, убедилась, что вернулась в тот же день, из которого пропала. А вторым – принялась составлять список. Очень-очень длинный список – три листа тетрадных извела.

Увольнялась со скандалом – кто же захочет раба с галеры отпускать? Родным наплела с три короба про работу за границей. То ли врала убедительно, то ли от меня бездумных поступков не ожидали, но новость они приняли спокойно. Предупредила, что на первых порах могут быть проблемы со связью. И это тоже съели без приправ – я порой так урабатывалась, что не звонила неделями.

Потом был забег по магазинам, уборка, выбрасывание продуктов и лишних вещей.

Наконец, вычеркнув последний пункт списка, я решила, что готова вернуться в мир Леонэля – физически, морально-то я готова была сразу.

Чувствовала себя на редкость глупо, но… если ничего не получится, никто ведь не узнает. Никто не увидит, как я стою посреди комнаты с огромным туристическим рюкзаком, забитым до отказа, в туристических же ботинках и в штанах с множеством карманов, заполненных всякой мелочёвкой.

Через плечо свисают две пары кроссовок, связанных шнурками, под мышкой зажаты журналы по дизайну интерьеров и коробка с пиццей, а в руке гантели в сетчатой авоське. Куртка и кепка дополняют образ шизанутой путешественницы.

Словом, редкостная красавица!

Но если Лёню от моей красоты удар хватит, в рюкзаке аптечка имеется!

Амулет, который так удачно не выложила из кармана после слежки за эльфом, сжимала, зажмурившись.

Последний заряд! Вдруг не выйдет? И придётся тогда с горя жевать пиццу, запивая водой, ибо чай я весь выбросила. Что, если я так и останусь здесь, а