— Я в курсе, — зло рассмеялся, а после окинул её холодным взглядом и просто предложил, — Может ну его этот ужин? Поехали в отель?

— Поехали, — повела плечом и, ни капли не удивившись или расстроившись, согласилась она.

А я засмеялся, громко, заливисто. Из меня будто что-то выходило, в мозгах словно что-то щёлкнуло и переключилось. Поднялся неуклюже со своего стула и бросил на стол купюры.

— Не, — мотнул головой, — Я передумал. Ещё не достиг того уровня… Не совсем я ещё конченный…

Она что-то говорила… Все звуки смешались, картинка плыла. А я ненавидел. Сильно, люто, до скрежета зубов. Себя…

Алексей

Последние сутки были как в тумане в моём сознании. Я куда-то ехал, что-то делал, но большую часть времени находился в прострации. Когда голова плохо соображает, действия всегда заторможены, а сам ты мечтаешь о спасительном забытье. Лишь бы не думать, не чувствовать, не знать всё то дерьмо, что вылилось на меня. Телефон без конца трезвонил. То Дэн, то мама, то просто знакомые. Раз десять звонила эта шкура. Лживая прогнившая дрянь, погрязшая в своём вранье. Очень хотелось взять трубку, высказать всё, а лучше приехать и лично придушить тварь. Но я понимал, что в моем состояние — это не лучшее решение. Во-первых: я могу не сдержаться и перегнуть палку, во-вторых: нужно было всё обдумать и выбрать правильную линию поведения. Теперь не было причин сохранять наш брак. Хотелось сбросить её поскорее, как грязь, что прилипла к ботинку. Я планировал лишить Сашу всего. Для такой, как Саша, смерти подобно остаться без денег. Поэтому мне нужен был юрист, что поможет выставить на улицу эту эскортницу на поиски клиента повыгоднее. А квартира и дочь останутся мне. Новую заработает, да и легче будет очередного лоха ловить на пузо. Не позволю, чтобы Аня была брошена или росла как попало, а с такой матерью иных вариантов не было. Или чтобы сменялась кавалькада претендентов на роль отчима. Дочери нужен покой, уход и здоровая атмосфера.

Вынырнув из беспокойного сна, потёр глаза и осмотрелся. Уснул в подъезде… В Наташкином. Рядом валялась корзина злосчастных роз. Я их что, Натке притащил?! Как по заказу в голове стали всплывать фрагменты прошлой ночи. Как я ждал её здесь, сидя на полу. Как отрубился, а потом силуэт бывшей. Голос такой родной и негодующий. Я что-то говорил. Много и долго. Кажется, изливал ей душу. Но вряд ли она хоть что-то поняла из моей сбивчивой речи. Запах помню и как обнял её ноги и не отпускал от себя… Помню, как она ударила меня… И всё. Но так хорошо на душе было от этих воспоминаний, оттого, что она будила во мне. Душой я впервые сегодня за долгое время был спокоен. Будто оказался дома, очень долго искав это место и скитаясь. Пока заторможенно соображал, куда же двинуть дальше, телефон ожил. Опять звонила жёнушка. Настойчиво и, видимо, не в первый раз за утро.

— Да, — скупо бросил в трубку, боясь, что услышь я её голос, и меня прорвёт, затопит яростью и будет уже не остановить.

— Лёш, ну наконец-то, — сокрушённо выдохнула она, голос ее дрожал, — Приезжай скорее домой.

— Зачем? — усмехнулся, сжимая трубку крепче, представляя, как с порога налетаю на нее.

— У Анечки температура под сорок, ничем сбить не могу. Я не знаю, что делать…, — впервые очень реалистично и испуганно заревела Александра.

— А что ты знаешь? — рявкнул грубо, испытывая волнение за дочь и раздражение на эту горе-мать.

— Не кричи на меня, — взвилась она, — Я всю ночь не спала. Ты трубку не берёшь, мамины советы не помогают. А она даже дышит странно…, — Саша снова всхлипнула в динамик. Скривился, убрал смартфон от уха. Сейчас нужно отодвинуть все проблемы на задний план и думать, как помочь ребенку. А еще поскорее покинуть лестничную клетку Наташи, так как утром я уже не был таким храбрым.

— Вызови скорую, — бросил ей, торопливо спускаясь по ступеням вниз.

— А какой у них номер? — глупо переспросила Саша, чем взбесила меня только больше.

— Как можно быть такой тупой?…, — покачал головой, задавая риторический вопрос, — Я сам вызову. Жди.

Сбросив вызов, набрал телефон частной клиники, где наблюдалась Аня и вызвал экипаж скорой помощи. Старался ехать как можно быстрее. Мне необходимо было оказаться рядом с дочерью, убедиться, что с ней всё в порядке. Вот как ее оставлять с Сашей? Мою единственную отдушину и маленькую принцессу.

Я приехал вместе с врачами. Парковался и видел, как они заходят в подъезд. Бросив авто, пулей рванул к лифтам. Представляю, как я сейчас выгляжу. Помятый, с опухшей рожей и красными глазами. Мне нужно было принять душ и побриться, а еще выпить кофе или что-то от похмелья, но это всё терпит.

Дверь в квартиру была открыта и из глубины помещения раздавались приглушённые голоса. Зайдя в комнату, первым, что увидел, была Саша. Заплаканная, в домашнем костюме она что-то сбивчиво рассказывала доктору. Отвращение, граничащее с желанием уничтожить, распирало меня изнутри. Мне было до тошноты неприятно находиться с ней в одной квартире, не то что разговаривать или касаться.

— Лёша… — беспомощно позвала она меня, радуясь моему приезду. Проигнорировав ее, подошел к кроватке, где часто дыша, дремала Анечка. Вялая и бледная она разрывала мне сердце своим внешним видом.

— Что с ней? — требовательно спросил у врача, на что тот скептически глянул на меня.

— Успокойтесь, выясним, — сухо выдал мужчина и начал осматривать ребенка. Проведя нервно рукой по волосам, ожидал его вердикта.

— Нужно ехать в больницу, — наконец-то проговорил он, — Никаких симптомов, кроме температуры, нет, требуется обследование для точного диагноза.

— Хорошо, — кивнул я с готовностью и, пересилив себя, обратился к Александре, — Собирайся.

— Как? Куда? — занервничала она, — Лёш, я не могу. Я боюсь. Что я там сделаю? А вдруг ей хуже станет?

Мы с врачами смотрели на нее, как на умалишённую. Какая мать откажется в подобной ситуации ехать со своим ребёнком? Правильно. Только вот эта. Кукушка…

— Мы такого возраста ребенка не можем забрать одного, — занервничал доктор, поторапливая нас.

— Я поеду, — уничтожая взглядом Сашу, быстро произнес в ответ. Завернув малышку в одеяло, взял ее на руки и пошел вниз. Потом, когда она уснет нормально, съезжу за вещами, сейчас главное — стабилизировать ее состояние.

Прижимал к себе горячее тельце и старался минимизировать для нее тряску. В тот момент я только еще больше убедился, что дочь будет со мной. В голове даже мелькнула шальная мысль, что Наташа хотела ребенка из детского дома, а тут не чужой, а мой. Если бы она простила, смогла пережить это, переболеть, то мы стали бы счастливой полноценной семьей. Своих-то у нее никогда не будет.

В клинике пришлось сосредоточиться на оформлении документов. Пока Аню унесли в палату. Целая кипа бумаг, согласий. Будто в этот момент родители могут нормально соображать. Душа была не на месте от беспокойства.