когда-нибудь влюбиться!

– Я поняла, что если уйду из профессии, мы сможем быть вместе. – Юмико как будто пропустила слова Коиси мимо ушей. На ее лице не дрогнул ни один мускул. – Я тогда даже не умела как следует пользоваться палочками. Поэтому лапшу ела вилкой.

– Теперь-то вы ловко с ними управляетесь.

– Для пианистов их пальцы – самое ценное. Родители считали, что безопаснее мне будет есть вилкой, раз уж я к ней привыкла. Даже когда у нас дома готовили японскую еду, я не меняла столовые приборы.

– Как, оказывается, все сложно! – сочувственно заметила Коиси.

– Но в какой-то момент мне ужасно надоело жить по указке родителей. Думаю, даже если бы я решила рассказать им о наших с Тоору отношениях, они не поддержали бы меня. Я бы так и осталась роботом, которым управляют отец с матерью. Вот как я тогда считала.

– То есть для вас это было сродни мятежу?

– Если бы мне только удалось выйти из замкнутого круга. Перестать быть пианисткой. Тогда бы и родители примирились с моим решением. Нужно было сделать так, чтобы я не смогла больше играть.

– Как же это? – нахмурилась Коиси.

– Я положила перед ним руку на стол и протянула вилку. Попросила проткнуть мне ладонь.

– Какой ужас! – вздрогнула Коиси.

– Я всего лишь хотела остаться с ним. Я была просто одержима этой идеей. – Юмико потерла левую руку.

– И господин Сугахара сделал это? – подалась вперед Коиси.

– Да. Правда, ткнул он совсем слабо. Но когда увидел выступившую кровь – тут же пожалел об этом. В слезах он принялся извиняться, а потом выбежал из комнаты.

– Удар нельзя назвать слабым, если у вас пошла кровь.

– Это все из-за меня. Я буквально принудила его. Раз за разом говорила, что если он любит меня, то должен это сделать.

– И что потом?

– Мы расстались. Он даже не приехал проводить меня в аэропорт.

– А вы под предлогом этой травмы ушли из профессии, верно?

– Он, наверное, так и подумал. А на самом деле, когда он ушел, я ткнула себя вилкой еще раз. – Юмико показала Коиси едва заметные шрамы.

– То есть играть вы больше не можете? – Коиси взяла ее за руку и поднесла ладонь ближе к глазам.

– Если говорить о любительском исполнении, то никаких препятствий нет. А вот профессиональной карьере конец. Кожа повреждена, и легкие касания… – Юмико замолчала, поглаживая шрамы.

– Да, вот это история. А что ваши родители? Они, наверное, перепугались?

– Отец с мамой были просто шокированы. На полгода впали в депрессию. Проблески надежды появились, когда от разговоров о том, чтобы стать преподавателем музыки, я перешла к делу.

– Наверное, здорово учиться у знаменитой пианистки! Звучит неплохо – профессиональный исполнитель, ставший затем преподавателем, – попыталась утешить ее Коиси.

– Что только люди вокруг не говорили. Одни были уверены, что это результат несчастного случая. Ходили даже слухи о неудавшейся попытке самоубийства.

– Такова уж цена известности, к сожалению.

– Я все думаю о том, как беспечны мы бываем в молодости. Как нам не хватает рассудительности, – тяжело вздохнула Юмико.

– Если вам все-таки удастся отыскать ту жареную лапшу и вернуться в прошлое, что вы намерены с этим делать?

– По правде говоря, у меня наконец-то появился мужчина. В таком возрасте стыдно, наверное, об этом говорить… – замялась Юмико.

– Ничего стыдного в этом нет! Вы собираетесь пожениться?

– Когда родители умерли, у меня как будто гора свалилась с плеч. Да и к тому же мне бывает одиноко. Поэтому да, мы планируем жить вместе.

– А перед этим вы хотите съесть жареной лапши и тем самым освежить свои чувства? – застрочила в блокноте Коиси.

– Скорее, привести их в порядок, – с отсутствующим видом произнесла Юмико.

– Ясно. Что ж, папа постарается вам помочь. – На этом Коиси закрыла блокнот.

* * *

Как только женщины вернулись в обеденный зал, Нагарэ высунулся из кухни.

– Удалось поговорить?

– Да, мы все обсудили, – кивнула Коиси.

– Спасибо, что выслушали, – поклонилась Юмико.

– Мы возьмемся за дело. Вот только время, наверное, поджимает?

– Я буду здесь еще с полмесяца. Если вам этого хватит…

– Понятно. Постараемся управиться. Правда, я еще даже не знаю, что именно нам предстоит найти, – усмехнулся Нагарэ, выйдя в зал.

– Это вопрос жизни и смерти для госпожи Юмико. Ты уж постарайся, пап, – похлопала отца по спине Коиси.

– Ладно, – посерьезнел тот.

– Спасибо вам большое! Кстати, сколько с меня за сегодня?

– Заплатите потом, вместе с расходами на расследование, – ответила Коиси.

– Хорошо. Тогда буду ждать новостей. Звоните, пожалуйста, на мобильный – номер указан на визитке.

– Договорились. – Нагарэ проверил визитку.

– Вам вызвать такси?

– Мой отель совсем недалеко, так что, пожалуй, пройдусь пешком.

Выйдя из ресторанчика, Юмико выдвинула вверх ручку чемодана.

– Берегите себя! Такая жарища на улице. – Нагарэ прикрыл ладонью глаза от яркого солнечного света.

– В какой стороне станция Киото? – На Сёмэн-доори Юмико огляделась по сторонам.

– По этой улице прямо, затем от Карасума-доори идите на юг – сразу увидите станцию. Ориентируйтесь по башне[77], – указал ей направление Нагарэ.

– Спасибо! Тогда до встречи! – Покатив за собой чемодан, Юмико зашагала на запад.

* * *

– И что же мы разыскиваем? – поинтересовался Нагарэ, когда они с дочерью вернулись в ресторанчик.

– Жареную лапшу, – коротко ответила Коиси.

– Жареную лапшу? Ту самую?

– Ага. Ту самую.

– Как все-таки хорошо, что мы с тобой понимаем друг друга с полуслова. Как ни крути, отец и дочь.

– Ты не ожидал, что она попросит об этом?

– Я не был до конца уверен. Но мне показалось, что разговор будет именно такой.

– Блюдо ты мог угадать. Но история, связанная с ним, далеко не обыкновенная. Настоящая драма, как в кино.

– Да ну, ты преувеличиваешь, – хохотнул Нагарэ.

– Вовсе нет. Ты точно удивишься, когда услышишь. – Коиси села на алюминиевый стул и раскрыла блокнот.

– Что ж, начинай, – сказал Нагарэ, устраиваясь напротив.

2

Перед самым отъездом у Юмико скопилась куча дел. Кое-как разобравшись со срочными задачами, в тот день она все-таки выкроила немного времени.

Выйдя со станции Киото, она по привычному маршруту двинулась на север по Карасума-доори. Уверенно повернув на восток на Сёмэн-доори, она остановилась перед ресторанчиком «Камогава».

– Мяу! – О ее ноги потерся полосатый кот. Юмико наклонилась и погладила его по голове.

– Его зовут Хирунэ, потому что он все время спит. – Из-за раздвижной двери показалась Коиси. Она подошла к Юмико и присела рядом.

– Хирунэ. Как славно, что хоть кто-то умеет как следует отдыхать.

– Простите, что дотянули до последнего.