– А что еще там есть? – Его собеседница в задумчивости уставилась в потолок.

– Вот это, – Косака приподнял серый свитер, указав на синюю поясную сумку.

– Сумки? – склонила голову Коиси.

– Тоёнака с давних пор известна своими сумками, – пожал плечами Косака.

– Простите. Я не знала, – Коиси потупила взгляд.

– Вам не за что извиняться. Провинция – она и есть провинция. – Косака одним глотком опил чай.

– Вы тоже занимаетесь их производством? – поинтересовалась Коиси, подливая чай.

– Нет. У меня небольшой бизнес – отель. А вот семья моей жены – да. – Косака похлопал по поясной сумке.

– Красивые цвета. Красная полоса хорошо подходит к синему.

– Правда? А я-то ее ношу только из уважения к жене. – Мужчина отстегнул сумку и бросил на стол.

Наконец из кухни показался Нагарэ. В руках у него был поднос с едой.

– Вот это да! Ну и роскошь! – воскликнул Косака, глядя на поднос.

– Давайте я вам быстренько обо всем расскажу.

Расставив все на столе, Нагарэ выпрямился.

– Обед сервирован на большом блюде в стиле Татикуи. Слева сверху – сваренный в бульоне морской окунь, сбоку – домашняя утка, зажаренная с солью. В крабовом панцире – мясо самки снежного краба, заправленное уксусом, соевым соусом, сладким вином и сушеным тунцом. Внизу – жареный кафельник. Добавляйте к нему сок юдзу и перец. Шкурку я пожарил в масле. Сбоку, в блюдце Арита – тушеные зимние овощи: сладкая морковь, несколько видов репы, в том числе местного производства, лук-батун. Попробуйте с горчицей – будет похоже на одэн[85].

– Да, в провинции такого изобилия и не увидишь. А могу я попросить немножко саке?

– Конечно. Вы какое предпочитаете? – уточнила Коиси. – Сейчас холодно, так что можем подогреть. Холодное тоже имеется.

– А у вас есть саке из Фусими?[86]

– Есть неочищенное производства «Цуки-но кацура» – сезонный напиток.

– Давайте.

Коиси с Нагарэ ушли на кухню.

Косака еще раз оглядел стол и сложил ладони у груди.

– Простите, что так долго. Вот ваше саке. Надеюсь, понравится. – Коиси поставила перед ним бутылку в семьсот двадцать миллилитров и керамическую чашку Карацу для саке, а затем покинула зал.

Косака взял в руки зеленую бутылку и открыл крышку. Воздух вышел со свистом, что, вероятно, было следствием брожения. Чашка оказалась довольно большой. Мужчина наполнил ее до краев мутновато-белым саке и тут же выпил. Фруктовый аромат оставлял сладкое послевкусие. Маленькие пузырьки лопались на языке. Напиток хоть и был холодным, но согревал изнутри.

– Отличное саке! – пробормотал Косака.

Отставив чашку, он потянулся к крабовому мясу. Приятная прохлада вперемешку с насыщенным вкусом разлилась во рту. Заправка тоже подходила отлично. Косака налил еще саке. Запахло морем.

Утку он ел с натертым васаби, который был сервирован рядом. Мясо было сочным, а острота васаби расставляла правильные акценты. Все это прекрасно сочеталось с саке.

Жареного кафельника мужчина пробовал впервые. Юдзу и перец подходили к нему превосходно. Шкурка приятно хрустела на зубах.

Отель Косаки был совсем небольшим, и подавали там только простые завтраки. Но так или иначе, он все-таки имел отношение к индустрии общественного питания. Косака не мог не думать о том, насколько различались блюда в его отеле и здесь, но неожиданно для себя расслабился и позволил себе как следует насладиться едой.

– Вам все понравилось? – Нагарэ возник за спиной Косаки.

– Не то слово. Очень вкусно!

– Замечательно. Не торопитесь, ешьте. А я принесу основное блюдо, если вы не против. Сегодня это муси-дзуси – теплые суси, приготовленные на пару.

– Теплые суси? Ни разу не пробовал, но вы меня заинтриговали! – Потягивая саке, Косака повернулся к Нагарэ.

– Будут готовы минут через пять-шесть. Принесу горячими. А пока угощайтесь!

Глядя вслед Нагарэ, скрывшемуся на кухне, Косака допил саке из чашки.

Он вспомнил, как они с Мисако лет пять назад ездили в район Сэтоути[87], и там она захотела попробовать знаменитые теплые суси из города Ономити[88]. А он ответил, что даже название блюда звучит совсем не привлекательно, и они в итоге не зашли в то заведение. Настроение у обоих испортилось, и расстроенные они отправились на канатную дорогу. Мисако сама по себе часто бывала не в духе, а путешествия тем более не добавляли ей радости. Но именно с той поездки отношения их разладились. Погрузившись в тягостные воспоминания, Косака ждал, когда ему принесут еду.

– Простите, что долго! – Нагарэ поставил на стол поднос с двумя плошками, – одна побольше, другая поменьше, – закрытые крышками.

– Это и есть муси-дзуси? – Косака, казалось, был слегка обескуражен. Насколько он помнил, на витрине ресторана в Ономити суси были выставлены в бамбуковой корзине-пароварке.

– На вид они не горячие, но если дотронуться до посуды, можно обжечься, поэтому будьте осторожны, – предупредил Нагарэ. Он снял с миски крышку с узором из цветов, придерживая ее тряпкой.

Словно в подтверждение сказанного, оттуда повалил густой пар и запахло кисло-сладким уксусом.

– Суп с тофу и кудзу[89] тоже горячий. Приятного аппетита!

– В такой холодный день лучшего угощения и не придумаешь, – заметил Косака, глядя на муси-дзуси. Глаза у него сияли.

– А потом я принесу вам чай.

Нагарэ ушел, зажав поднос под мышкой.

Такова природа человека: сколько его ни предупреждай, он все равно потянется к опасности. Вот и Косака потянулся к миске, но она оказалась такой обжигающей, что он отдернул пальцы и невольно потер мочку уха.

Приправленный уксусом рис был посыпан нарезанным полосками омлетом, а сверху были разложены тушеные креветки, жареный морской угорь, вареные древесные грибы, плоды дерева гинкго и зеленый горошек. Розоватый оттенок блюду придавала дэмбу – размельченная рыба с сахаром и приправами.

Стараясь не прикасаться к посуде, мужчина подхватил палочками немного риса и положил в рот. Тот был ужасно горячий – Косака даже не ожидал, что миска может настолько хорошо сохранять тепло. Он старался жевать аккуратно, чтобы не обжечь язык.

Белые рисинки оказались перемешаны с большим количеством мелко нарезанного угря, так что вкус получился насыщенным. И правда, теплые суси – это отличная идея. Надо было тогда все-таки не спорить с Мисако. Едва не задыхаясь от горячего риса, Косака съел половину. Тут его взгляд упал на пиалу с супом.

Небольшая по диаметру, но высокая пиала была искусно отделана перламутром. Стоило коснуться ее гладкой поверхности, как тут же становилось понятно – перед ним очень дорогая вещь.

Взяв ее в руки, Косака снял крышку и тут же ощутил свежий аромат.

– Юдзу, что ли…

Косака попробовал на язык желтые хлопья. Они оказались слегка горьковатыми.

Хоть пиала