— Стоило бы поучиться, — проворчал я.

Впрочем, только для того, чтобы в очередной раз продемонстрировать этой веятэ, что меня она не устраивает. Потому что в действительности стоило радоваться задержкам по дороге к нашему заданию. Глупо торопиться навстречу смерти.

Я решил дождаться Лиссу снаружи, предоставив ей возможность разбираться со своими делами самостоятельно. О чем пожалел — и не только из-за договора, который вынуждает нас нести полную ответственность за безопасность веятэ. Это почти физически трудно, выпустить свою веятэ из поля зрения, особенно первое время. Но, пожалуй, что важнее — я бы с интересом посмотрел на того, кто сумел вывести Лиссу из себя. Потому что вышла она из своей забегаловки злая, как тысяча телар.

У меня сложилось впечатление, что эта девушка — совершенно неконфликтная, не ведется на провокации и всегда сохраняет присутствие духа. Но, кажется, впечатление оказалось не вполне верным.

Я не удержался и спросил:

— Что случилось?

— Меня уволили, — процедила она. — Без рекомендаций!

— И… это плохо? — уточнил я.

Никакой трагедии я в этом не видел. Все равно веятэ не пристало работать в дешевой закусочной, а рекомендации, полученные в подобном месте, едва ли ей пригодятся.

— Год жизни псу под хвост! — в сердцах воскликнула она. — Этот… работодатель, что б его, и не собирался мне их давать! А без рекомендаций опыт работы не считается. Мне до конца жизни пришлось бы на него пахать, если бы ты мне не подвернулся!

Я слабо представлял, о чем идет речь, а потому осторожно напомнил:

— Теперь ты работаешь на гильдию, и рекомендации из закусочной тебе не нужны.

— Сейчас — да, — мрачно откликнулась Лисса, но развивать мысль не стала.

Я не настаивал. Веятэ не в духе — это всегда проблемы у атари, и лучше не напоминать о себе лишний раз. Но к чести девушки, она не пыталась выместить на мне дурное настроение, и до станции мы добрались в тишине.

Лисса всерьез собиралась отправиться в двухдневную поездку по самым дешевым билетам. Но тут уже я не мог не возмутиться, ведь у нас были средства на комфортное путешествие, и отказывать себе в таком после нескольких дней бродяжничества я не хотел. Сравнив цены, эта веятэ поморщилась и заявила, что тогда за свой билет я заплачу сам. Возражать я не стал, и, покупая билет на свое имя, ощутил странное удовольствие. Эти деньги я заработал сам и потратил их на себя. Приятное чувство.

И атари его лишены до конца срока службы.

Впервые я задумался, а почему, собственно, так? Мне всегда казалось нормальным, что деньгами распоряжается веятэ, но ведь нам даже выбора не предлагается. В чем-то Лисса права, гонорар зарабатывает не одна веятэ, но атари приходится выпрашивать деньги, на которые мы, в общем-то, имеем право.

Значит, так надо. Я отмел крамольные мысли и следом за веятэ отправился в зал ожидания. Нам предстояло очень долгое путешествие, риск не вернуться из которого был весьма велик.

Сеши не любила провинции и долгие путешествия, поэтому очень редко брала заказы вне столицы. Но добирались до места мы всегда на своем возчике, и дорога занимала от силы пару часов, больше Сешая не выдерживала. Так что столицу я покидал редко, а так далеко не бывал, наверное, никогда.

Не то, чтобы я об этом сожалел. Мне нравилась жизнь в столице, где я родился и вырос, и провинциальная жизнь меня никогда не интересовала. Уже в поезде я безо всякого интереса смотрел на пасторальный пейзаж, начинавшийся от пригорода — аккуратные селения, засеянные поля, пастбища, рощи… Глазу не за что зацепиться. Я ушел в шум, не имея ни малейшего желания говорить с веятэ. Отговаривать ее бесполезно, а иных тем для обсуждения я не видел. Лисса, похоже, думала так же, поскольку тоже молчала.

Неладное я заметил только на следующий день, когда выглянул в окно и не увидел пасторального пейзажа, так утомившего меня накануне. Поезд мчался через какие-то совершенно дикие места без признаков цивилизации. Ни пасущихся стад, ни засеянных полей, ни деревенек — унылая бесхозная степь, куда ни глянь. А я всегда полагал, что империя хорошо обжита. Но не могли же мы за сутки добраться до такой глухомани?

А затем я заметил признаки жилья — одинокие приземистые домишки, которые выглядели бы заброшенными, не будь над ними виден дымок. Потом появились и деревеньки, такие же страшные и неухоженные.

В конце концов я не выдержал, первым нарушив молчание:

— Где это мы?

Лисса посмотрела на меня удивленно и пожала плечами:

— Все еще едем в Журавки.

— А почему здесь так?.. — я махнул рукой на деревеньку, мимо которой мы проезжали.

Кособокие крохотные домишки, грязные дворы, тощие дети и псы…

— Бедненько? — закончила она за меня. — Потому что так живут процентов девяносто всего сельского населения Империи.

— Но в пригородах столицы…

— Там относительно безопасно, — перебила меня девушка. — Рядом город, где высока конкуренция между теми, кто готов покупать их продукты, и поэтому их доход приемлем. А здесь что? В любой момент может напасть телар, которого когда еще уничтожат, скупщики появляются раз в год и ставят минимальную цену, а если ехать самим на ярмарки — так это львиную долю выручки сожрет. Они тяжело работают и мало получают, где уж им думать о красоте, была бы крыша над головой.

Я смотрел на нее недоверчиво. Логично, что в городах люди живут богаче, чем в селе, но она утверждает, что среди крестьян повальная нищета — это норма. Но такое же невозможно. Эти люди обеспечивают Империю едой, почему они нищенствуют?

Ведь их продукт востребован всегда, и найти покупателя в наш век шума — совсем не проблема. Конечно, крестьяне сильно зависят от погоды, но насчет девяноста процентов она явно преувеличила.

— Ты утверждаешь, что так везде, кроме пригородов? — я кивнул на пейзаж за окном.

— Ты же говорил, что получил экономическое образование в том числе, — она чуть заметно усмехнулась. — Разве вам не рассказывали, за счет чего существует экономика Империи? О минимальных ценах, на