Матль довольно кивнул.

— Ну так это само собой! — и расправил плечи. — Пока варг не придет, каждый петух рыцарем ходит!

На этой назидательной ноте я решил покинуть собрание не благородных сеньоров и отправиться в парк. Больше всего меня интересовал разговор с Бруно. Я ожидал от него ни много ни мало, как ответа на вопрос, которым тут задавались с тех пор, как изобрели вопросы. Я попросил Бруно выяснить, что такое магия.

Глава 7

Это же все знают…

Фредерик, на правах аристократа сидел в моей беседке, а на правах моего близкого союзника делал это с некоторой наглостью, вольготно развалившись на подушках. На весьма не маленьком расстоянии от него, через столик и Лаванду, сидела Адель. Они о чем-то беседовали вполголоса. Пока я шел к ним по тропинке, выложенной синими камешками, ко мне пристроился Фанго.

— Чтобы вы могли поговорить спокойно, я оставил Бруно Джакобиана в малой гостиной, подложив ему книгу по истории вашей семьи, — быстро заговорил Фанго, склонив голову. — Полагаю, это займет Бруно на долго, можно принять его последним. А Рудо я оставил у ворот, под присмотром стражи.

Я молча кивнул. Фанго вполне разумно предположил, что разговор будет приватный с каждым из трех. Поэтому будет впускать их по одному. И, уже по собственной инициативе, разделил их. Разумная инициатива в подчиненных — половина успеха всего дела. Это я могу утверждать с опорой на научные доказательства. Я ещё в школе делал доклад про исследования американской компании по управлению и оптимизации бизнеса. Делал не один, а в группе. Честно говоря, я был скорее в нагрузку к отличнику. Поэтому из доклада не помнил почти ничего кроме того, что успех проекта зависит от команды примерно на пятьдесят процентов. Такая себе статистика. Как монетку кинуть. Типо или получится, или не получится. Но картинка меняется, если знать, что оставшиеся пятьдесят процентов, приходящиеся на руководство, на тридцать процентов состоят из возможности этого руководства изыскать средства для проекта. И только последние двадцать процентов приходится на то, что по идее должно делать руководство — целеполагание и всё в таком духе.

Я помню, как мы в классе в рамках урока отстаивали свой проект. И получалось плохо.

Допустим мы взяли условную девушку, с опытом налаживания бизнеса конкретно взятого бутика модной одежды. Даем ей зарплату побольше и говорим — а теперь создай нам фирму по строительству трансатмосферного лифта. И эта энергичная девка пожимает плечами — за наши деньги любой каприз. И начинает разбираться в вопросе. У неё, естественно, ничего не получается. Она привлекает инженеров-теоретиков, возможно даже понадобится лаборатории с персоналом. Мы, как руководство, изыскиваем на это деньги. Может у нас безлимит, может мы обладаем нужными связями и выбиваем грант в Люксембурге, который к тому времени инвестировал в космос уже около ста миллиардов. То есть бросать в неё деньги, по сути, основная наша обязанность.

На самом деле, конечно, не только. Мы должны обеспечить необходимые условия для работы в более полном смысле. Люди должны болеть за дело, а это возможно только если они чувствуют заботу о себе. Что принадлежат к некому сообществу. Что о них заботятся. Для этого компании стараются сделать офис комфортным и одновременно пафосным. Добавить туда уюта печеньками и релакс-комнатами. Пробудить в сотрудниках патриотизм к компании с помощью совместных мероприятий вне работы. И для всего этого тоже можно нанять специального человека — и тогда, получается, эта обязанность тоже станет частью пятидесяти процентов работы команды?

По сути, кроме обеспечения хороших условий для работы и беспрерывного потока бабла, единственным по-настоящему важной обязанностью руководства оставалось взаимодействие с внешним миром. Если условная девочка вдруг находит необходимую технологию, но на стороне. Некие нанотрубки, которые изобретены в другой структуре, то задача получить эту технологию опять ложится на плечи руководства. Поглотить другую фирму, купить патент, переманить ученых — вот что должен сделать руководитель для успеха своей компании.

И если все получится, то руководитель со своей хотелкой трансатмосферного лифта будет гениальным визионером. Потому что люди склонны персонализировать успех. А если деньги кончатся раньше и все рухнет — то виноваты будут девочка, ученые, инженеры, которые не смогли. Даже они сами так будут считать. И это правда. Люди так устроены. Мы виним в успехах руководителя, а в неудачах себя. Это было из доклада другой группы.

Магн с его разговорами со слугами, с вниманием к быту своего коня и прочими вещами, будто интуитивно следовал рекомендациям из этого исследования. А вот отец Магна, утратив эмпатию и начав воспринимать своих «сотрудников», то есть людей работающих на Итвис, и отстранившись от них, прозевал переворот, стоивший ему жизни. Ему и моей сестре. Лояльность сотрудников компании в этом мире была, пожалуй, даже важнее всего остального.

Поэтому я делал странное. Останавливался и разговаривал со слугами, горожанами, стражниками. Я по прежнему не запоминал их имена. Мозг их выкидывал, как ненужную информацию. Зато я примерно представлял условия их жизни. Я ввел что-то вроде выходного один раз в неделю, с общим застольем для слуг. Я даже озаботился чтобы часть людей освободили от работ и они могли сделать запасы хвороста на зиму, чтобы хватило не только для нас, но и слугам. Все эти мелкие дела я делал с осторожностью и без фанатизма, боясь где-то нарушить неочевидные законы и взаимосвязи сословного общества. Впрочем, после учреждения фактически двухпалатного парламента в Караэене, меня это не должно было особо беспокоить.

За размышлениями я и не заметил, как подошёл к беседке.

— Вы вовремя, мой сеньор, — сказала Адель с иронией в голосе. — Ещё немного и сеньор Фредерик сделал бы мне совершенно неприличное предложение.

— Я просто восхитился вашей красотой! — не на секунду не смутился под моим взглядом наемник. — Сеньор Магн, скажите же вашей жене, что у нас, в Регентстве, принято восхищаться женской красотой! Даже если она принадлежит другому! И я готов рискнуть жизнью, чтобы сказать ещё раз, сеньора — вы прекрасны, как богиня! Вы упоительны!

Понятно, что в Фредерике нашла моя тётя Роза. Наедине с женщинами этот подлец легко начинает сыпать комплиментами. Многие из женщин страдают от их недостатка и легко привязываются к таким людям. Я был уверен, что Адель совсем не из таких, но увидев её смущенную мордочку, засомневался. Чувствуя, что во мне начинает подниматься ревность, я молча сел рядом с Адель.