― замечает Тео, когда они уплывают.

― Похоже на то, ― соглашаюсь я.

― Зачем ты это сделал? ― Она плывет, оставляя между нами небольшое расстояние, и, наклонив голову, изучает меня.

Я не хочу признавать правду, которая заключается в том, что меня одолела одна сильная эмоция, которая пронеслась сквозь меня, захватив контроль над моим телом и мозгом.

Поэтому я говорю только:

― Я не люблю тех, кто обижает слабых.

Тео издает тихий звук.

― Ха…

Между ее бровями снова появилась маленькая морщинка.

― Что такое?

― Ничего, ― смущенно отвечает она, опуская взгляд.

Я держусь рядом, мое сердце все еще сильно бьется.

Даже в прохладной воде мое тело горит от злости. На себя, а не на Ангуса.

Я не контролировал себя. И я догадываюсь, о чем подумала Тео: «Ты еще хуже, чем он».

Тео вздыхает, глядя на полузатопленный риф, где только что исчез ее босс.

― Ну, по крайней мере, это означает, что мне не придется заниматься сноркелингом.

― Думаю, нет. Хотя… ты уже в воде. Может быть, стоит посмотреть на рыбок.

Мартиника плюхается рядом с нами, предпочтя медленный спуск по лестнице более быстрому, но более тревожному пути вниз. Она захватила два дополнительных комплекта для нас.

― Ты не хочешь? ― говорит она Тео, одевая свою маску.

― Я не планировала… ― Тео тянется, чтобы ухватиться за нижнюю часть лестницы.

Она смотрит на оставшихся на палубе гостей и морщит нос. Вероятно, она понимает, что если она поднимется наверх, то ей придется развлекать всех, кто остался на борту, а если останется в воде, то ей некого будет ублажать, кроме меня и Мартиники.

― Оставайся с нами, ― уговариваю я. ― Я смогу защитить тебя от акул.

Тео одаривает меня небольшой улыбкой, в которой мелькают ее красивые зубы.

― Ты их распугал, когда надрал задницу Ангусу.

― Что он сделал? ― Мартиника оживилась. До этого она была занята снаряжением для сноркелинга.

― Пытался его утопить, ― бесстрастно отвечает Тео.

― Надо было стараться лучше, ― бормочет Мартиника.

Наконец она натягивает маску так, как ей нравится, и закрепляет трубку.

― Вперед! ― кричит она в трубку и, взмахнув ластами, ныряет под воду.

― Готова? ― спрашиваю я Тео, протягивая руку.

Она бросает еще один нервный взгляд на темную воду, а затем переплетает свои мокрые пальцы с моими.

― Не отпускай меня.

Мы с Тео плывем прямо по поверхности воды, держась за руки. Поначалу я держусь за нее, чтобы оставаться рядом и соответствовать ее скорости ледокола. Мартиника ― наполовину дельфин и уже оставила нас далеко позади.

Вскоре Тео ослабляет свою смертельную хватку, и мне кажется, что она больше не нервничает так сильно. Я продолжаю держать ее за руку, потому что плыть вот так, в нагретых солнцем верхних слоях океана, удивительно… приятно.

Мы смотрим вниз, на диораму из рыб, кораллов, ежей и крабов, длинные ленты водорослей тянутся к нашим ногам.

Когда Ангус занят и вокруг никого нет, не о чем беспокоиться, никаких планов и стратегий. Это один из редких моментов, когда я могу расслабиться.

Темные волосы Тео развеваются вокруг ее лица грозовым облаком. Ее конечности вспыхивают серебром, когда она проплывает сквозь полосы солнечного света, а купальник с низким вырезом облегает каждый изгиб.

Я старался не рассматривать ее тело в этом купальнике, но должен признать, что Тео скрывала гораздо больше, чем я ожидал… Форма ее груди настолько естественна и красива, что я уже десять раз представлял ее обнаженной, каждый раз сурово напоминая себе, что это загадка, на которую я никогда не узнаю ответа.

Под водой невозможно разговаривать. Мое общение с Тео превращается в пантомиму ― она трогает меня за плечо, чтобы показать самую яркую рыбу, а я тяну ее за руку, чтобы аккуратно направить туда, куда хочу.

Когда мы опускаем лица под воду, открывается совершенно другой мир, полный жизни и движения, невидимый с поверхности.

Каждый человек ― это океан с неизведанными глубинами. В сердцах одних скрыты сокровища, а в глубине других обитают чудовища…

Что я найду в Тео?

Она была для меня загадкой еще в школе. Ученица, попавшая в школу случайно, по результатам приемной лотереи6, что было легко определить по ее форме, дешевизне рюкзака и обуви. Ее оценки были посредственными, и я никогда не видел, чтобы она поднимала руку на уроке. На самом деле Тео делала все возможное, чтобы избежать внимания, но я все равно замечал ее.

Даже тогда в ней была какая-то тайна. Я наблюдал, как она читает, рисует или пишет в своем маленьком блокноте. Я ловил ее улыбки, которые предназначались только ей самой, и задавался вопросом, что такого интересного она нашла в очередном нудном школьном дне.

Сейчас она смотрит на меня, широко раскрыв глаза за маской, и указывает на ската, рассекающего воду крыльями-плавниками словно темный ангел, с длинным тонким хвостом сзади.

Тео пускается в погоню, осторожно следуя за скатом на расстоянии, пока тот плавно движется над песком.

Мы плывем за ним вместе, ее рука в моей.

Есть что-то неземное в этом чернильно-темном скате. Этот мир под водой кажется другой планетой. Я уже занимался сноркелингом, но никогда так, медленно и спокойно, с кем-то еще рядом.

Смотреть на этот мир глазами Тео ― совсем другое дело, она дышит неторопливо и спокойно через трубку. Она сама похожа на морское существо, ее длинные волосы развеваются за спиной, как у русалки.

Нам не обязательно говорить. Да это и не нужно.

Странным образом это напоминает мне время, проведенное с Ризом. Это спокойно, естественно… не требует ничего, кроме гармонии.

Мы заплыли далеко от места, где остановилась яхта, в открытую воду, подальше от острова и рифа.

Песок под нами уходит в сторону, а скат плывет в сторону обрыва. Темная вода спиралью уходит в темные глубины, и Тео замирает, словно может упасть с этого края, хотя, конечно, мы все еще держимся у поверхности.

Ощущение головокружительное, как будто смотришь в небо и понимаешь, что нет конца тому, как глубоко ты можешь упасть.

Тео цепляется за меня, ее руки лежат на моих плечах, а ноги болтаются над темной глубиной.

Я осторожно тяну ее назад, пока мы снова не оказываемся над ярко-золотым песком.

― Спасибо! ― вздыхает она, когда мы поднимаем головы над водой. ― Боже, как жутко!