повезло, верно? Заметив пожарный выход в противоположном конце коридора, я ставлю одну ногу перед другой и бегу, молясь, чтобы там не было никаких дополнительных замков, о которых я не знаю.

Я не уверена, что мое тело выдержит это, но я отказываюсь сдаваться сейчас. Не сейчас, когда я так близко.

От хаоса, который меня окружает, мое сердце бешено колотится в груди, кровь стучит в ушах, бетонный пол под моими босыми ногами не дает никакой опоры, когда я заставляю себя идти так быстро, как только могу.

С пистолетом в правой руке я вытягиваю левую руку, обхватываю ею перекладину выхода и толкаю. Звук открывающегося замка и ощущение холодного ночного воздуха, который встречает меня, заставляют меня всхлипнуть.

Я паникую, что вот-вот может прозвучать сигнал тревоги, лишающий меня шансов на спасение, но я ничего не слышу.

— Эй! — Вернись сюда, маленькая сучка. Я слышу, как кто-то рычит у меня за спиной, но отказываюсь останавливаться.

Я замечаю деревья прямо впереди и продолжаю бежать. Ветки и камни режут мне ноги, когда я слышу чьи-то шаги, бегущие за мной. Окруженная темнотой, я оглядываюсь через плечо на здание и вижу перед собой двухэтажный склад. Движение справа заставляет меня остановиться, поскольку мужчины, одетые с ног до головы в черное, выскакивают из-за угла, готовясь войти на склад через большие двери слева от того места, откуда я вышла.

Но из-за человека-зверя, появившегося на опушке леса и направляющегося в мою сторону, мое сердцебиение учащается.

— Ты сдохнешь, — рычит он, и я заставляю себя бежать, превозмогая боль.

Я понятия не имею, в какую сторону идти, просто позволяю ногам вести меня сквозь деревья. Ветер треплет мои волосы, когда я крепко сжимаю пистолет в руке. Но я не знаю, чего я больше боюсь — уронить его или использовать снова.

Я почти ничего не вижу, низко свисающие ветви хлещут меня по рукам, пока я пробираюсь сквозь темноту. Мое тело кричит от боли с каждым моим шагом.

— Где ты, шлюха? — Я слышу, как парень кричит, теперь он звучит дальше позади меня, чем я ожидала, но я не сбавляю темп.

Мои легкие горят, сердце учащенно бьется в груди, страх пронизывает каждую клеточку моего существа. Снова оглядываясь через плечо, я не вижу упавшей ветки, пока не становится слишком поздно, и я падаю по воздуху, мои руки и колени скользят по обломкам.

Черт.

Пытаясь снова подняться на ноги, я слышу, как его шаги приближаются, и прячусь за деревом справа от меня, шершавая кора царапает мою кожу.

— Где, черт возьми… — Я слышу, как мой преследователь рычит, замирая, пытаясь прислушаться к моим движениям, и я задерживаю дыхание. — Ты можешь убежать, но тебе не спрятаться, — поет он, дразня меня фразой-клише из каждого фильма ужасов, из-за которых я не спала по ночам.

Я слышу, как хрустят ветки, придвигаясь ближе ко мне, пока я пытаюсь удержать волосы от развевания по ветру. Другая моя рука крепче сжимает пистолет, но дрожь остается. Мои чувства обостряются, когда зрение теряется в темноте, и каждый волосок на моем теле встает дыбом, когда я чувствую, что он приближается.

Пронзительный звонок мобильного телефона разрывает воздух, и я слышу, как он чертыхается, отвечая на звонок. — Я в самом разгаре, блядь… Блять. Ладно, но девушка… В порядке! Черт, я уже в пути.

Моя рука сжимает грудь, тихое рыдание сотрясает мои кости, когда он отступает, направляясь обратно на склад.

О боже. О боже мой.

Крепко сжимая пистолет в руке, я жду, кажется, целую вечность, прежде чем наберусь уверенности, чтобы пошевелиться. Мое тело болит с головы до ног.

Я не умру здесь сегодня. Я возвращаюсь домой, в кампус. Живой.

Я просто ни хрена не понимаю, что только что стряслось.

Черт. Мои ноги ужасно болят, но в то же время они немеют. Каждый шаг дается мне с трудом, но я отказываюсь останавливаться. Примерно в миле от того места я наткнулась на дорогу, узнав закусочную, в которую хожу с Луной и ее ребятами, и вот тогда у меня потекли слезы.

Я близко, чертовски близко к кампусу. Я почти чувствую атмосферу Физерстоуна отсюда, и как бы я это ни ненавидела, фамильярность манит меня. Я чувствую, что промерзла до костей, но я уверена, что чувствовала бы себя намного хуже без адреналина, который все еще течет по моим венам.

Мне кажется, что я иду уже несколько часов, но я понятия не имею, который сейчас час на самом деле. С тех пор, как я ушла с вечеринки, а кажется, что прошли годы. Прогуливаясь по похожей на лес территории, я была почти благодарна темноте за то, что не могу увидеть свое состояния.

Я не знаю, как мне удавалось оставаться на ногах. Я много раз спотыкалась о мельчайшие камешки или веточки на своем пути, но мне каким-то образом удавалось продолжать идти. Слава Богу, потому что я не думаю, что у меня хватило бы сил снова встать.

Заметив вдалеке ворота Академии Физерстоун, еще один крик срывается с моих губ, но я заставляю себя сдержаться еще немного. Я была одна, погруженная в свои мысли, размышляя о своей жизни.

Мне нужно снова связаться с моим отцом. Я боюсь, что ответа не последует, и я благодарю все мои счастливые звезды за то, что я все еще жива прямо сейчас, и на это, должно быть, есть причина. С другой стороны, моей матери нужно умыть руки.

Я могу представить ее, как если бы она стояла там, сзади, со мной. "Ты знаешь, как ты сейчас выглядишь? Приведи себя в порядок и представься этому мужчине." Ее когти все еще впиваются в меня, даже в мой самый темный час.

Немного спотыкаясь, я пытаюсь набрать скорость. Чем быстрее я доберусь до кованых ворот, тем быстрее смогу добраться до квартала Туз. Хотя Томасу придется помочь мне войти внутрь, потому что у меня нет с собой ничего из моих вещей.

Свет из офиса службы безопасности обжигает мне глаза, когда я подхожу к будке, и охранник мгновенно останавливает меня.

— Это частная собственность. Я предлагаю тебе двигаться дальше, — ворчит он, и я почти жалею, что бросила пистолет некоторое время назад. Его поведение заслуживает пули в коленную чашечку прямо сейчас.

Я чувствую, как он оценивающе смотрит на меня, вероятно, подробно описывая порезы и синяки, уже покрывающие мое лицо. Но поскольку это Физерстоун, он, кажется, не