Мы все еще в костюмах с предыдущей церемонии Луны. Она единственная, кто переоделся во что-то более подходящее. У меня не было времени на это дерьмо. Я просто накинул жилет поверх рубашки.

Ярость разливается по моим венам с каждым шагом, который я делаю. Лучше бы Джессике быть здесь. Эти ублюдки заплатят за это в любом случае.

Закрепив ножи на лодыжках, повесив штурмовую винтовку за спину и два пистолета наизготовку, я устремляюсь к зданию. Территория, окружающая склад, заброшена. Если не считать дыма, выходящего из трубы наверху, можно подумать, что здесь никого нет.

Все окна заколочены, а стальные двойные двери впереди — наш вариант входа. Они узнают о нашем присутствии только в том случае, если установлены камеры наблюдения.

Звук хлопающей двери с левой стороны здания привлекает мое внимание. Значит, у них действительно есть камеры наблюдения. Поднимая оружие, я чувствую, что остальные идут за мной, замедляя шаг так же, как и я.

В тот момент, когда парень выходит из тени, я нажимаю на спусковой крючок. Я слышу, как пуля рассекает воздух, и последний вздох срывается с его губ. Это единственное что ему удается, после чего, он бесформенной кучей падает на землю.

Я рад, что не стал добавлять глушитель к концу своего пистолета. Это лишает волшебного звучания разрушение этих ублюдков.

Я не шевелю ни единым мускулом, прислушиваясь, был ли кто-нибудь с ним, и хруст ветки позади мертвого тела предупреждает нас. Не желая упускать возможность уничтожить этих придурков, Уэст встает рядом со мной, наводит свою штурмовую винтовку в том направлении и производит выстрел.

— Я проверю сбоку. Вы, ребята, продолжайте, — кричит Брайс, и я продолжаю идти вперед, не говоря ни слова. Должно быть, с ним был кто-то из его охранников, поскольку послышались удаляющиеся шаги. Я не проверяю, все ли фургоны припарковались — мое внимание сосредоточено исключительно на том, чтобы попасть внутрь.

Чем ближе я подхожу к дверям, тем больше слышно шума. Крики изнутри доносятся до наших ушей, они знают, что мы здесь, и они знают, что мы только что убили двух их людей. Как только я ставлю ноги прямо за дверью, я слышу, как Роман зовет меня по имени.

— Мев, позволь кому-нибудь другому сначала очистить дверь. — К черту это. Я бросаю на него взгляд через плечо, едва ли способный что-либо разглядеть, так как дорогу освещает только лунный свет. Я свирепо смотрю на него, и он, должно быть, понимает, что мне надоело ждать, потому что спешит присоединиться ко мне.

Игнорируя дверную ручку, я поднимаю ногу, как раз в тот момент, когда Роман встает рядом со мной, делая то же движение, и одним быстрым движением мы колотим ботинками в дверь.

Мгновенно раздаются выстрелы, и парень, стоящий в шоке прямо передо мной, первым падает от еще одной моей пули. Прямо между глаз, он падает на землю в замедленной съемке. Я едва замечаю кровь, покрывающую мою кожу, пока пытаюсь сориентироваться.

Крики наполняют комнату, когда я оглядываю ряды столов, заваленных пачками наличных. Нет, фальшивые банкноты. Это то, что они здесь делают? Как чертовски неловко. Вот почему Фрэнки Уинтерсу никогда не было суждено добиться успеха. И он никогда не станет чем-то большим в этой жизни, потому что я собираюсь покончить с ним.

Женщины бегут в противоположном направлении, но кричат от страха, когда Брайс врывается в двери на той стороне здания. Все это просто гребаный отвлекающий маневр. Я хочу пройти через это дерьмо, чтобы добраться до своего Лепестка.

Шагнув дальше в комнату, я замечаю, что Луна движется слева от меня, нацелив пистолет, и пули летят, когда еще двое мужчин падают к ее ногам. Рычание, раздающееся впереди, привлекает мое внимание, когда мужчина бросается ко мне. У него в руках нет оружия, но его лицо ярко-красное от гнева, и я нажимаю на спусковой крючок.

Удар прямо в грудь, он падает передо мной, его голова приземляется на мой ботинок, и я отталкиваю его, прежде чем углубиться в окружающую нас бойню. Все эти гребаные столы тоже не помогают. Они в хаосе падают на землю, когда врывается все больше наших людей.

— Найди ее, Рик, — шепчет Уэст мне на ухо, обходя меня с пистолетом, направленным справа от него. Быстрый взгляд по сторонам, и я замечаю Оскара и полдюжины людей Брайса, поднимающихся по лестнице. Я решаю побежать налево, вспоминая, как Кай говорил, что здесь есть комнаты поменьше по обе стороны от основного помещения.

Эти ублюдки собирались держать ее взаперти в одной из комнат поменьше. Я просто знаю это, и они пожалеют об этом, клянусь.

Заметив дверь, я иду по краю комнаты, избегая внимания людей Фрэнки, которые были слишком заняты стрельбой по двери, через которую вошел Брайс. Как раз в тот момент, когда я собираюсь распахнуть дверь, ее толкают с другой стороны, и парень, которого я узнаю по боям в Питерсберге, стоит передо мной.

— Где она, черт возьми? — Он кричит в коридор, но замолкает, когда видит меня. — Ты. — Прежде чем он успевает закончить предложение, я приставляю пистолет к его голове и нажимаю на спусковой крючок. Кровь с близкого расстояния забрызгивает все мое тело, но у меня нет времени вытереть руки или лицо. Мне нужно быть готовым к следующему ублюдку.

Как только я собираюсь перешагнуть через его обмякшее тело, ухмылка справа останавливает мое движение.

— Наконец-то прибыл человек дня, да?

Мои глаза ищут мужчину, которому, я знаю, принадлежит этот голос, и я оказываюсь лицом к лицу с гребаным Фрэнки Уинтерсом.

— Где она? — Я рычу, и мои мысли возвращаются к парню, которого я только что застрелил, которого спрашивал то же самое, но я не могу сосредоточиться на этом прямо сейчас. Мне нужен этот ублюдок мертвым, но сначала мне нужно знать, где найти мою девушку.

— Где кто? — Спрашивает он, прикидываясь гребаным дурачком, а у меня нет времени на это дерьмо. Не отводя от него взгляда, я нажимаю на спусковой крючок, наблюдая, как он встает на ноги.

— Черт! — Он кряхтит, опускаясь на одно колено, в то время как с другого льется кровь из раны, в которое я только что выстрелил.

— Я сказал. Где. Она. Находится, — выдавливаю я, чувствуя, как мое сердце учащенно колотится в груди, зная, что у него есть ответ. Он просто хочет помучить меня.

Шипя от боли, он смотрит на меня с маниакальным смехом, играющим на