своему мужу, теперь я вдова, но ещё молода, и моё тело красиво. Я умею создать в доме уют, хорошо готовлю и знаю, что нужно мужчине. Простите, что немного навязываюсь, но нашей общине ещё долго не будет хватать людей…

— Уверен, — твёрдо сказал я, — что вы обязательно найдёте себе мужа. Лавка — бойкое место, караванщики почти все мужики…

— Увы, — вздохнула Симха, — наши обычаи запрещают браки с чужаками. Но вы исключение, халь, вас за заслуги перед общиной признали своим. Вот ваша одежда, будете мерить?

Она выложила на дощатый прилавок сложенную стопку.

— Доверюсь вашему глазомеру, — отказался я. — На улице дождь, и я снова промокну.

— Вот вам лёгкий непромокаемый плащ, удивительный материал, не видела раньше такого. Почти прозрачный, тонкий, но очень дешёвый!

— Это полиэтилен, — улыбнулся я, — в нашем мире таких много. Но всё же лучше упакуйте мне одежду с собой. И, если несложно, добавьте к этому какую-нибудь бритву.

— Как скажете, Лёха, — вздохнула она, мне кажется, чуть разочарованно. — Но вам идёт лёгкая небритость, вы знаете?

— Учту, — улыбнулся я, думая, что раздеваться тут для примерки было бы плохой идеей. Женщина красивая, а я, хоть и влюблённый, но не железный. Разумеется, я бы устоял, но ситуация была бы неловкая.

— Подумайте, Симха, — сказал я, рассчитываясь, — так ли хорошо подходят общинные обычаи для нового мира. Может быть, вашим детям нужнее новый отец, чем старые традиции?

* * *

— Как лавка? — рассеянно спросила меня Аннушка, выходя из ванной в легкомысленном халатике.

— Там та девушка, из беженцев заправляет, прикинь? — сказал я, раскладывая на кровати добычу. — Это их общины лавка.

— О, я вижу, времени они не теряют, молодцы. Хорошее население ты Алине подогнал, энергичное.

— Угу, даже очень…

Одежда на вид в размер, Симха положила к куртке и штанам несколько комплектов белья — футболки, трусы и носки в тон. Действительно, «знает, что нужно мужчине».

— Что, опять домогалась вдовушка? — проницательно всмотрелась в моё лицо Аннушка.

— Чуть-чуть. Ничего криминального.

— Ну, так присунул бы ей в подсобке, делов-то. Я не ревнивая.

— Нет, это было бы неправильно. Ей муж нужен, а не перепихнуться. У неё дети, хозяйство, всё такое.

— Ладно, — кивнула Аннушка, — понимаю. Так и быть, пошли в душ, утешу тебя, стойкого…

— Но ты подумай, — рассуждает она потом, когда я бреюсь, — может, тебе пересмотреть приоритеты? Со мной ты семью не создашь, солдат.

— Та беженка, Симха, сказала мне ровно то же самое.

— Вот видишь, простая, но умная баба. Опять же, красивая, молодая, дети уже есть, и новых настругать не проблема. Наверстаешь упущенное. И при лавке, хозяйственная!

— Лавка общинная.

— Приватизируешь, говна-то. Пулемёт дам ненадолго, если кто против будет. Но я думаю, не будет, ты ж у них герой-спаситель, почти мессия, вывел в землю обетованную. Вернём тебе Донку, будешь караваны водить, а баба твоя — торговать. Чем не вариант? Я серьёзно, солдат, подумай. Сколько можно с ружьём бегать? Ты ж не я, постареешь однажды. И вот тут-то и окажется, что не на ту поставил, да поздно…

— Перестань, — отмахнулся я, смывая со щёк пену, — ты от меня так просто не избавишься.

— Ну и дурак, — вздохнула она. — Кстати, лёгкая небритость тебе идёт, имей в виду.

— И это она мне тоже сказала.

— Я ж говорю, — рассмеялась Аннушка, — золото, а не баба! Ты подумай, солдат!

* * *

В ресторане нас ждёт вся синеглазая компания, включая Лиарну, опекаемую её белобрысой ученицей, и трущегося при них пацана, которого не мешало бы умыть, переодеть и постричь. Не похоже, что у них обеих есть хоть какой-то опыт обращения с детьми, но, с другой стороны, погибающим от отсутствия заботы он тоже не выглядит, так что и ладно.

— Итак, молодёжь, и ты, Кван, — начала Аннушка. — Здешняя любезная хозяйка, Алина, напрягается по поводу избыточной концентрации корректоров на единицу площади Терминала, и я её понимаю…

— Так, стоп, — перебила её Ирина, — это разве не постколлапсник? Я слышала…

— Правильно слышала, — отмахнулась моя спутница, — и тем не менее, репутация у нас аховая, давайте войдём в положение. Да и не уверена я, что нам всё правильно в Школе рассказывали. Постоянно узнаю что-нибудь, что никак не вписывается в простую и понятную картину мира, которую там рисовали на лекциях. В общем…

От порыва ветра в ресторане дрогнули огромные панорамные стёкла, а потом в них заколотил не то град, не то очень сильный дождь.

— … В общем, — подытожила Аннушка, — не будем испытывать Алинкино терпение и с утра уберёмся отсюда.

— Куда? — просила белобрысая Джен. — Нам, так-то, нигде не рады. А обратно в Школу… Ну, такое. Не верю я Мелехриму, он нам этот бунт припомнит.

— Можно разбежаться поодиночке, — сказал Кван. — Одного корректора большинство срезов долго выдерживает. А в постколлапснике вообще можно годами сидеть.

— Ага, — ответила ему скептически Ирка, — забиться по щелям, дышать через раз и надеяться, что про тебя все забыли… Отличный выход, что уж! Ради этого стоило посраться со Школой!

— Не забудут, не надейся, — Аннушка покачала головой, — я не понимаю, что именно сейчас происходит, но вокруг корректоров и раньше была всякая нездоровая движуха. Один Комспас чего стоил!

— Да уж, — вздохнула Ирка, — Даньке тогда… Страшно вспомнить.

— Так вот, теперь я наблюдаю похожую картину, и мне она совсем не нравится. Меня пытались грохнуть столько раз, что я считать устала, но сдохнуть тупо из-за синих глаз — это как-то обидно. Поэтому всем поужинать, на горшок и спатеньки. Много не пейте, подниму рано!

— И куда мы двинем? Ты так и не сказала!

— А я точно должна орать об этом на весь Терминал? По дороге узнаете. Нет, если у вас есть идея получше, я всегда готова выслушать… Что? Нет? Тогда слушайтесь умную Аннушку, детишки. И Кван.

* * *

— Ты их хочешь отвезти к тому мордатуру, или как там его?..

— Мораториуму. Ага, осталось придумать как. В кузове «Чёрта» им по такой погоде вряд ли понравится…

— Я, когда в лавку бежал, заметил, что один из «Торсусов» пока что на парковке. Вроде бы Кройчек должен был его кому-то передать, но он тут. Надо с утра у него спросить.

— Отличная мысль! А теперь пойдём в ванну. В душе тоже было хорошо, но слишком спонтанно. Я настаиваю на продолжении, раз уж ты к той черноглазой лавочнице не пошёл…

Разбудила нас Алина, без малейшего смущения воздвигшаяся возле кровати.

— Алинка, ты чего? — спросила Аннушка. — Ночь же на дворе…

Я хоть