Через несколько минут она подняла веки и посмотрела мне точно в глаза. Видимо, что-то для себя решив, она произнесла.

— Я не знаю, зачем Вам это нужно, зачем Вы здесь. И я не знаю, почему не хочу Вас выгонять.

Я уже хотел ответить, но девушка продолжила.

— Люба, — протянула она руку для знакомства, а я решил, что так действительно будет лучше, и, взяв ее маленькую изящную ладошку, прикоснулся к ней губами.

— А я, по видимости бабы Кати — Милашка. Но для тебя — просто Клим, — с сарказмом ответил я и снова увидел промелькнувшую тень улыбки на ее устах.

Люба

Я долго уговаривала себя пойти на день рождения к Свете, перебрала кучу нужных и ненужных мыслей и пришла к выводу, что подруга мне помогала все это время, и я не имею права ей отказать. Все эти дни, что мне было так тяжело, девушка постоянно находилась рядом, вне зависимости от того, хотела я этого, или нет. Она была рядом. Сквозь обидные слова, капризы, истерики, слезы, она не покидала меня ни на минуту. Терпела даже то, что я учудила разгром после ее вмешательства в мое личное пространство. И не сдалась, когда я потребовала вернуть все фотографии на место, не сдалась, потому что не вернула. И даже пригрозила, что если я не угомонюсь, они с Климом отвезут меня туда, где мне будет хорошо и не одиноко. А это, по их мнению, красивый ухоженный домик, в котором есть все для проживания, не в пример моей квартирке, и много людей. Только я не поняла их угрозы, ведь день рождения все это в себе и заключал. Света хотела помочь, при этом не понимая, что сама являлась для меня призраком из прошлого, но я ее не виню. Она единственная, кто не сдался, вытерпел меня, не бросил, и, не смотря на то, что она позже всех явилась с поддержкой, в этом нет ее вины.

И неизвестно, откуда взявшийся, мой новый знакомый Клим. Тогда я едва ли не взревела от злости и отчаяния, что эти двое словно хозяйничали у меня дома, но придя в себя, я поняла, что это вовсе не так. Просто они вдвоем пытаются мне помочь. Только одна я во всей этой ситуации так и не поняла, а нужна ли мне эта помощь, и в силах ли кто-то вытереть, выжечь из памяти всю ту боль, все прошлое, что живет у меня внутри, отяжеляя мне жизнь, мое существование. Да, Клим замечательный мужчина, иначе Света давно бы его прогнала от меня подальше, так нет же, она, наоборот, все делает, чтобы нас сблизить. Неужели она решила, что я когда-либо смогу кого-то еще полюбить? Зачем? Я же буду обманывать человека, я буду всегда помнить о Лешке, всегда буду его любить, я буду сама обманываться, говоря, что все прошло, что боль притупилась и ушла. Нет, боль никогда не уйдет из меня, она словно поселилась во мне навеки, с тех самых пор, как Бог забрал любимого, дорогого мне человека. И я никогда не смогу понять, почему Леша, а не я?

Я до сих пор помню, того маленького мальчика, который мазал мне зеленкой коленки после того, как я упала с велосипеда, и которому некуда было пойти ночевать. Почему ему выпали в жизни такие испытания, почему он страдал, разгуливая по ночным улицам села, не зная, куда податься? И почему он погиб в этой глупой, нелепой аварии? Почему Бог решил, что Лешка не заслуживает жить в этом мире? Почему? Почему? Почему? Все эти вопросы таились глубоко внутри меня. Я пыталась разобраться сама в собе, но, видимо, и мне дана такая жизнь, со страданиями, болью и горечью. И я не капельки не жалею, а скорее — виню себя, что не уберегла дорогого мне человека, любимого мужа, родного и незаменимого.

И сейчас, находясь на этом празднике, я не понимала, что здесь делаю. Я не излучала улыбки и счастье, не пыталась сделать из себя беспечного человека, потому что это было в прошлом. Беспечная я в прошлом, там, где остался Леша и наши воспоминания. Я наблюдала за людьми, когда-то родными и близкими, сейчас же чужими. Я сама себе утверждала, что не нуждаюсь в их поддержке, внимании, в их компании, не нуждаюсь в общении с ними.

Дом был полон народа, как известного мне, так и неизвестного. Громкая музыка, украшенные стены, огромный сервированный стол, куча угощений и выпивки. Люди веселились, танцевали, смеялись, я же пыталась заглушить нарастающую горечь в горле. Внутри меня все пылало от вида этих веселых, жизнерадостных людей.

Оглянувшись, я заметила позади себя стоящую Лену, девушку, которая всегда на гонках объявляла старт, размахивая красной шелковой тканью, в одном нижнем белье. Она приветливо отсалютовала мне бокалом с шампанским, и я вмиг отвернулась, чтобы не видеть этих сияющих глаз. Подойдя к сервированному столу, взяла стакан с соком и решила не обращать ни на кого внимания, но тут же его привлек парень среднего роста, с длинными волосами, затянутыми в тугой хвост. В этот момент он тоже глянул на меня и подмигнул с какой-то мальчишеской, озорной улыбкой. Я опустила глаза вниз и прошла к большому окну, из которого открывался вид на сад, но меня словно преследовали воспоминания из прошлого. В беседке курили три человека, двое из них — муж и жена, третий человек просто друг их когда-то большой дружной компании. Все они выглядели счастливыми и беззаботными, как когда-то я с Лексом. В них не было и намека на жалость, которую я когда-то ожидала увидеть. Так, что это значит, что им всем наплевать на моего мужа, или таким способом они пытаются меня подбодрить? Что, черт возьми, происходит? Мой мозг отказывался воспринимать всех этих людей, но и, в то же время, словно кто-то надо мной измывался, и я повсюду, со всех сторон и разными голосами слышала одно:

— Искра, ты ли это… — Искра, давно тебя не видели… — Искра, ты отлично выглядишь… — Искра… Искра… Искра… Искра…

Все говорили одно и то же, и я думала, что не выдержу, сорвусь на крик или просто разревусь, и лишь один голос вырвал меня из жестокого прошлого. Голос, который никогда не называл меня Искрой в нашей компании, голос, который я никогда не воспринимала всерьез:

— Ну, здравствуй, Люба.

Я развернулась настолько резко, что апельсиновый сок тут же расплескался мне на руку, благо, стакан был не полный, и не испачкал рукав светлого платья.

Передо мной стоял высокий сильный мужчина, воплощение мужской красоты. Коротко стриженые светлые волосы красиво подчеркивали его голубые глаза, а квадратные скулы придавали мужчине мужественности и мощи. Несмотря на то, что он тоже один из байкеров, этот человек практически всегда носил строгий костюм, делая себя еще величественнее.

— Ты такая же красивая, как и раньше, — я слегка наклонила голову, заглядывая в его глаза, возможно, пытаясь что-то в них отыскать, а он наклонился ко мне и прошептал у самого уха: — Шикарная, манящая…

— Не нарушай мое личное пространство, Рамир, — я немного отпрянула от него, ухватившись за лацканы пиджака.

— Всегда мечтал попробовать тебя, девочка. Думаю, ты не менее страстная.

— Твой томный голос меня не разжалобит, и ты никогда не получишь свою конфетку.

— Вот чем ты меня зацепила больше всего, Люба, так это своим твердым характером. Тебе повезло, что я не беру девушек силой, все только по обоюдному согласию…