Ее густые золотистые волосы обрамляли лицо. А тело просто убивало его. Майкл испытывал почти физическую боль с тех пор, как увидел ее за обедом, но ничто по-прежнему не обещало облегчения. Дело в безупречной женственности, которая будоражила доисторическую часть его мозга и возбуждала Майкла настолько, что ему хотелось овладеть ею прямо здесь, на полу ресторана. Или в чем-то еще? Если бы он знал. Если бы мог предпринять что-то, кроме очевидных действий!

– Ты в порядке? – Она удивленно смотрела на него, словно опасалась, что он вот-вот упадет в обморок.

– Конечно. – Майкл засмеялся. Она и не догадывалась, по крайней мере, он на это надеялся, что с ним происходит. – Как твой напиток?

Она попробовала коктейль и одобрительно кивнула. Потом еще глоток. И еще. Жадно осушила бокал наполовину.

– Не надо так торопиться. Не забывай, у тебя еще один.

– Невероятно вкусно. М-м-м.

Ему пришлось отвести взгляд. Тара обхватила губами соломинку и посасывала коктейль, словно это был нектар. Потом коснулась языком пенки, и эрекция Майкла усилилась. Может, ему следовало пригласить ее на мохито в Пасео-де-Борн. По крайней мере, там толпы людей. И движение. А не эмоционально заряженная секс-бомба напротив, из-за которой он готов взорваться.

– Значит, решила отдохнуть от публичности, пока ты здесь?

Она допила остатки коктейля и откинулась на спинку стула. Ее груди соблазнительно покачивались под платьем, Тара скрестила ноги. Неужели она разыгрывала перед ним шоу?

– Не намеренно. Я не вправе сделать это прямо сейчас – особенно сейчас, – но, честно говоря, мне легко и спокойно от одной мысли, что не нужно всю ночь дирижировать мероприятием ради коротенького текста в газете. Хотя, судя по всему, я вернусь к конвейерной ленте уже в понедельник.

– Даже не осознавал, что ты настолько предана делу. Это наверняка изматывает. С одной стороны, веселье, но одновременно нельзя забывать и о гонорарах… или, наоборот, промахах, которые ведь тоже иногда бывают?

– Риск неизбежен. Но, как я уже сказала, у меня не все так просто, так что я использую любую возможность и извлекаю максимальную пользу.

– Я думал, ты неплохо обеспечена. Анжелика упоминала твоих спонсоров.

Тара подняла стакан с водой и снова принялась за лимон:

– Они меня подвели. Как раз сегодня. Я только что узнала.

Она покачала головой и на секунду показалась Майклу такой уязвимой. Это поразительно. Редкие, едва уловимые вспышки другой стороны ее личности только добавляли загадочности. Тара тихо сидела, помешивая лохматый кружок лимона, который только что раздавила в стакане с водой. Пребывала в своем собственном закрытом мире. Неожиданно она показалась Майклу такой одинокой. Именно это Анжелика утверждала по телефону, когда Майкл попытался разузнать немного больше: что Тара непревзойденный мастер саморекламы и что оттачивает самостоятельно созданный образ любительницы вечеринок – этакой одинокой тусовщицы. Когда никто не поддержит под руку, не подставит спину. Может, у нее замечательная семья – он не знал и не особо горел желанием выяснять, – но сейчас Тара выглядела так, словно нуждалась в поддержке и заботе. У нее ведь есть кто-то, кто сможет позаботиться о ней? Женщины, как она, встречаются не каждый день. Ну уж точно не ему.

– Разве нет других вариантов? Других способов достать необходимую сумму?

Неожиданно она расцвела. Или, по крайней мере, попыталась. Широкие полные губы растянулись в бесподобной улыбе, глаза вспыхнули. Тара подняла бокал с мартини и одним глотком осушила его. Ничего себе, она могла в любой момент перевести все вот в эту плоскость!

– Конечно! – возбужденно прощебетала она, поперхнувшись обжигающим алкоголем, от чего на глазах выступили слезы. Майкл протянул руку и похлопал по спине Тару, а она засмеялась и схватилась за грудь. – Вот это да, какой крепкий!

– Не рановато ли пить за успех твоих новых спонсоров? Может, сначала лучше перекусить?

Она все еще кашляла, задыхаясь и смеясь, и Майклу начало казаться, что ситуация выходит из-под контроля.

– Эй, ты в порядке?

Слезы навернулись на глаза, а взрывы смеха больше не казались смешными. Она что… плачет?

– Эй, Тара, querida, ты в порядке?

Он подвинулся ближе, обнял и положил ее голову себе на грудь. Вдохнул аромат ее мягких на ощупь волос, но это продолжалось всего лишь пару мгновений, Тара отстранилась и выпрямилась, по-прежнему не поворачивая к нему головы:

– Со мной все хорошо.

Ее голос звучал еще хрипло, но Тара уже вернулась в игру, никаких сомнений. От нее волнами исходил сигнал «Руками не трогать». Может, она из тех людей, которые не любят, когда их утешают. Хотя Майкл не мог припомнить, что встречал какое-то сопротивление, когда прикасался к ней обнаженной в постели. И вот он снова вернулся к этому. Ему действительно необходимо разобраться в себе.

Он изучал изгиб ее спины. В любом наряде Тара Девайн остается амбициозной, волнующей женщиной, которая заводит его, как автомат для игры в пинбол, нажимая на невидимые кнопки, отвечающие за сексуальное возбуждение. Она не скрывала, кто она и чего хочет. Прекрасно. Но она направлялась туда, где он уже побывал. А у Майкла не было никакого желания возвращаться к прошлому, никогда. Наоборот, он надеялся сделать все возможное, чтобы и его семья туда не попала.

Это был нехороший мир. Гнилой. Мрачный. Он пробуждал самое худшее в людях. Пробудил худшее и в нем. Майкл уже не в первый раз осознавал, что нет худа без добра, и ужасная смерть матери вызвала в нем неожиданное чувство ответственности. Тогда он, разумеется, считал по-другому, но в каком-то смысле это стало его спасением. Майкл знал, в свое время он совершал гораздо более бездумные, рискованные, откровенно сумасшедшие поступки, какие Таре Девайн и не снились.

– Уверена? Ты просто поперхнулась или расстроилась из-за того, что выпила весь мартини? Я всегда могу заказать еще. Только скажи. Невелика беда.

Она повернула к нему лицо, все еще в красных пятнах, и улыбнулась:

– Спасибо. Все хорошо. Наверное, я закажу еще воды.

– Итак. Спонсоры. Тебе нужна помощь? Или сама справишься?

– Нет, все разрешится. Полно других Голландцев Ронни. – Она откинулась на спинку и устроилась удобнее на стуле, по крайней мере, сумела совладать с эмоциями.

– Голландец Ронни? Это что, марка презерватива?

Она подняла бровь:

– Не помню, чтобы ты такую использовал.

Майкл вынужден признать, что количество использованных презервативов в ту ночь оставляло желать лучшего. Если бы он знал то, что знает теперь, то спланировал бы встречу гораздо тщательнее. И Таре уже не удалось бы выскользнуть из его рук. А у него появилась бы возможность насладиться позами, которые он с тех пор постоянно видел в воображении. Некоторые собственные фантазии его даже изумляли.