– А Анжелика? – Тара проигнорировала его язвительный комментарий и налила себе немного газированной воды из бутылки. Подождала ответа, наблюдая, как Майкл наполняет свой бокал.

– Укатила в Жирону. Разве она не заскочила к тебе перед отъездом?

Он сверкнул на нее взглядом.

– Нет. – Значит, они были вдвоем. – Когда она вернется?

Он сознательно тянул с ответом – закрыл крышку на бутылке, поставил ее в центр стола, одним взмахом расправил льняную салфетку и положил на колени, откинулся на спинку стула, держа бокал в руке, глядя Таре в глаза.

– Этого я не знаю. Она довольно самостоятельна.

Тара с трудом поборола раздражение.

– Что-то срочное? Какое-то чрезвычайное происшествие? – Она могла только предположить, что нечто важное заставило Анжелику исчезнуть, даже не сказав ей «увидимся позже».

– Если обед с подругами можно назвать чрезвычайным происшествием, то да.

Он накладывал себе еду с разных подносов и тарелок. Солнцезащитные очки покинули нагрудный карман и уже красовались на лице Майкла. Он выглядел ужасно соблазнительно. Таинственный, как дьявол.

– Мне это кажется немного странным.

– Зря. Анжелика ветреная девушка. Кто-то убедил ее поехать туда – и она уже забыла обо всем. И не думает беспокоиться. – Он переставил блюдо на столе ближе к Таре. – Не переживай, ты в хороших руках.

В этом-то и проблема.

Она подвинула угощения к себе. Зачерпнула несколько ложек салата и масляную рыбу и положила на тарелку. Глаз не поднимала.

– Так ты уже бывала в этой части Испании?

– Нет. – Где вино? Оно вообще было? Тара огляделась. – Нет, не была. Слышала, у вашей семьи есть виноградники. Это правда?

Майкл посмотрел на нее. Его глаза прищурились, а губы растянулись в широкой улыбке – редкое зрелище.

– Да, замечательные виноградники. Полагаю, что интерес к ним означает – в твоей прямой манере, – что тебе хотелось бы немного вина? Какое предпочитаешь? Tinto, rosado, blanco?[4]

– Честно? Под настроение? Сейчас уже любое подойдет – главное, чтобы это была жидкость. – Она покачала головой, поморщилась.

Майкл снова засмеялся:

– Да ладно, все не так плохо. Ты в прекрасном месте с великолепной едой и вином… Эй! Позволь предложить тебе нечто особенное.

– Особенное… обычное. Вино есть вино. На твой вкус.

Он посмотрел на нее:

– Нечто загадочное.

– Хорошо, можешь объяснить загадку под умиротворяющий звук открывающейся бутылки. Да ладно тебе, Майкл, это были длинные выходные. И меня вполне устроит бокал твоего лучшего шато.

– Не та страна, Тара. Мы в Испании. Каталония. Тебе придется отдать дань уважения области, прежде чем я смогу снять твое напряжение.

– Снять мое напряжение? Да ты и есть его причина!

Он снова засмеялся. Не утробным безудержным хохотом с закидыванием головы, а глубоким, теплым, легким смехом, который мгновенно заразил ее.

– Не думаю, что это был комплимент.

Он не знал? Он действительно не знал, что со всеми остальными она обычно целый день выстраивает пушки, а затем палит из них? А рядом с ним она даже не была уверена, захватила ли боеприпасы. Может, он не замечал?

– Относись к этому как хочешь.

У него столько разных лиц. Он никогда не переставал удивлять ее. Она должна чувствовать раздражение, оставшись с носом в чужой стране, в то время как ее бизнес фактически катится под откос, а деньги, предназначавшиеся не только для выплаты заработной платы ее команде, но и для покрытия расходов на следующее шоу, тают на глазах! Вместо этого она улыбается мужчине, который сердит ее, бесит, приводит в восторг, возбуждает до умопомрачения, а затем снова выводит из себя.

– Тара, я не хочу быть причиной твоего напряжения или усугублять его, почему бы мне на один день не стать гостеприимным хозяином, пока не вернется Анжелика?

– Почему бы тебе не сыграть роль хозяина? Зачем ты вообще спрашиваешь? – Она взяла по-прежнему пустой бокал, многозначительно посмотрела на него, а затем поднесла к губам, шумно втянув воздух. – Все еще пусто. Давай, Майкл, налей мне вина, а затем продолжим ненавидеть друг друга. По крайней мере, будем знать, что у каждого на уме.

Не убирая рук со стола, он покачал головой, все еще посмеиваясь. Встал и направился к ведерку со льдом, которое все это время стояло рядом. Достал скользкую, охлажденную зеленую бутылку и вытер ее льняной салфеткой.

– Ненависть – такая бесполезная эмоция, Тара. И она так далека от того, что мы с тобой испытываем друг к другу.

Она подтолкнула свой бокал к нему и крепко держала за ножку, пока Майкл наливал вино. Лимонно-золотистая жидкость плеснулась и омыла стеклянные стенки бокала, но вместо того, чтобы тут же поднести его к губам и сделать большой глоток, Тара замерла, задаваясь вопросом: что же Майкл на самом деле думает о ней?

– Наверное, я должна сейчас жеманно воскликнуть: Майкл, а что же мы действительно испытываем друг к другу? Но я знаю, что чувствую к тебе. И по большому счету, для меня только это имеет значение.

– Какая изящная и благородная формулировка. Но я достаточно зрел и опытен, чтобы не знать, что мнение других людей исключительно важно для кого-то вроде тебя, Тара.

Она вращала тонкую ножку бокала между пальцами, по-прежнему не поднося его к губам.

– Может быть. Но если я знаю ответ на вопрос, зачем притворяться? В чем смысл?

Тара подняла на него глаза. Вызов.

Он снова сидел напротив нее. Откинувшись на спинку стула – расставив ноги, с уверенным видом. Изучающие темные глаза уставились на нее, так что ей хотелось обороняться – поднять щит. Или копье.

– Это просто вопрос времени. Чем дальше ты идешь по жизни, тем меньше тебя будет волновать мнение людей, которое не имеет значения.

– А твое имеет?

– С учетом наших отношений? Конечно.

– Отношений? У нас нет никаких отношений!

Он одарил ее снисходительной, рассеянной полуулыбкой. Так старый дядюшка смотрит, как спотыкается малыш, делая первые шаги. Как-то очень снисходительно.

– Тара, любые два человека, которые взаимодействуют, имеют отношения. Хоть какие-то. А у нас определенно было взаимодействие. И очень запоминающееся.

Его слова вызвали у нее воспоминания о том мерцающем тепле. Воспоминания, которые становились отчетливее с каждой минутой. Тара отказывалась смотреть на него.

– Секс был так себе. Надеюсь, что вино лучше.

Она наконец подняла свой бокал, глубоко вздохнула, сделала глоток, затем покатала вино во рту. Оно взорвалось на языке ароматами, которые она не могла определить, и скользнуло в горло. Но если Майкл рассчитывал на комплимент после того, как обращался и говорил с ней…