Зарождение виртуальной аудитории One Life дало новый старт и уверенность — и уже через полгода я поехал снимать первые выпуски в Америке. После чего собрал в первый раз людей, выведя подписчиков из виртуала в реальность, и в тот момент зародилось комьюнити One Life, которое объединило таких же, как я. Мечтателей, путешественников, людей open-minded, которые хотят жить на полную своей жизнью, а не идти за чьими-то лекалами.

Теперь, спустя одиннадцать лет, ты мог стоять и наблюдать, как Вселенная подмигнула твоему пути, подарив членство самого знаменитого в наших кругах клуба.

«Иногда нужно просто верить», — мысленно поблагодарил сам себя.

* * *

В Генуе нам не удалось задержаться, чтобы как следует прочувствовать город. Единственное, что мы с моими спутниками успели сделать, — перебрать наконец отснятые кадры и нарезать материал для первого выпуска «Большого Круга». А еще полностью подзарядиться и выспаться.

На следующее утро нас снова ждал ранний подъем, чтобы успеть на паром до Туниса. Раскрашенное авто пришлось оставить на парковке. Стоя среди пузатых «фиатов» и «лянч», беленький и блестящий, но уже видавший виды «мерседес» смотрелся довольно призывно. Словом, решение было сомнительное, но после случая в Монако я верил только в лучшее и надеялся, что и автомобиль дождется нашего возвращения из Африки.

Когда мы прибыли в порт на место посадки, здесь царило бурное оживление итальянского городка. Разномастная толпа роилась вокруг сине-белого парома Fantastic, обступив все входы и выходы. Раскладки с чемоданами на причале и толпы курильщиков, стоящих группками, напомнили мне атмосферу харьковского Южного вокзала. И все-таки рядом было море, а это совершенно другое ощущение!

Потихоньку персонал начал запускать пассажиров внутрь. Паром — огромное металлическое «одоробало», набитое тунисцами и европейцами на заряженных off-road авто и эндуро мотоциклах, должен прибыть в африканский порт через двое суток. Он дал громогласный торжественный гудок и резким толчком двинулся навстречу другому берегу Средиземного моря. Впереди — Черный континент, второй в списке кругосветки.

Я стоял на кормовой палубе, смотрел на отдаляющиеся портовые краны Генуи, жмурился на солнце, ощущал прохладные морские брызги на коже. Вот он — тот самый момент, когда отходишь от одного континента, чтобы затем ступить на другой. Решение обойти Землю без авиаперелетов было одним из самых правильных в моей жизни — я чувствовал это каждой клеткой своего тела!

Когда мы были достаточно далеко в море и Генуя осталась белеть маленьким пятнышком где-то вдалеке, я позволил себе отвести взгляд от суши и осмотреться вокруг. Люди потихоньку начали расходиться, кто по каютам, кто в ресторан, а кто спустился на нижние уровни из-за разыгравшейся морской болезни. Рядом со мной остались только Адам с Вовой и еще трое арабов, бодро щебетавших на своем языке. Периодически они бросали на нашу съемочную группу быстрые взгляды и смеялись.

— Найс хэт[9]! — показал мне один из них, тот, что с бородой. Его друг кивнул Адаму, хитро стреляя глазами на меня, мол, «этот белый с тобой, да?».

— Спасибо! — я улыбнулся в ответ.

И тут случилось то, что пронзило меня до глубины души. Мистер «найс хэт» допил «Ред Булл» и, не задумываясь ни на секунду, выбросил жестянку прямо в море. Все трое одновременно заржали, попеременно переводя взгляды с меня на моих спутников, будто провоцируя конфликт.

— Зачем ты сделал это?! — не сдержался я. После всей красоты, особенно той, что видел в Словении, было почти физически больно смотреть, как серебристо-синяя жестянка болтается на поверхности. Словно прочитав мысли, она отразила солнечные лучи и блеснула по глазам немым укором. — Это же твое море, это наша природа. Зачем ты гадишь в своем доме? Рядом в метре от тебя — урна! Если тебе сложно донести туда — отдай мне, я сам выброшу.

— Не понимать английский! Не понимать английский! — завопил араб, брызнув слюной на черную с проседью бороду. Двое его приспешников гневно зачирикали на своем языке. Они высоко поднимали руки, эмоционально жестикулируя, являя миру мокрые в подмышках футболки.

Я еще раз молча указал открытой ладонью на удалявшуюся банку «Ред Булла», указал на урну. Как уж тут не понять! Позади нас начали подтягиваться зрители. В основном итальянцы, работавшие на пароме обслуживающим персоналом, — официанты, горничные, бармены. Они хмуро смотрели на арабов, но вмешиваться в конфликт не спешили. Привыкли, наверное, что тунисцы рейс за рейсом превращали этот паром в помойку, курили на всех палубах, выбрасывали в море бычки и мусор.

— Не понимать английский! — в очередной раз, уже более агрессивно, рявкнул бородатый и обнажил желто-черные зубы в победоносном оскале. Мол, что ты мне сделаешь?

Вова стоял немного поодаль и снимал общие планы.

Адам же решил обойти «зону конфликта» полукругом, запечатлевая в лица арабов крупным планом. Вот тут-то у них крышу и сорвало!

Бородатый решительно двинулся на Адама, потянулся к камере, явно намереваясь отобрать и разбить аппаратуру. Оператор проворно отскочил в сторону, к стене, но потерял равновесие и осел на пол, держа камеру высоко над собой, продолжая снимать все происходящее.

«Да и черт с ней, с камерой!» — успел подумать я, не на шутку разволновавшись за Адама. Двое других тунисцев вмиг подобрались и начали обступать оператора с разных сторон. В руке одного из них сверкнуло что-то металлическое. Я сжался, как пружина, готовый к тому, что ситуация может повернуться куда угодно. К нам подбежал Вова с перекошенной физиономией, показательно спрятал свою камеру и выставил вперед руки в примирительном жесте.

Бородатый — среди тунисцев явный заводила — жирно сплюнул на палубу, посмотрел на меня полными злобы глазами. Двое других не отводили взгляд от Адама, который будто примерз к камере, вцепившись в нее мертвой хваткой.

— Уважаемые, прошу всех разойтись! — к нам быстрым шагом приблизился служащий парома в униформе. С ним были двое его помощников. Он широкими жестами разводил руками, показывая тунисцам, чтобы те отошли.

Итальянец не выглядел обеспокоенным, только немного раздраженным. Должно быть, ему не раз приходилось наблюдать здесь стычки арабов.

— Оставь их в покое, приятель, ты же видишь, что они ступидо[10], — уже тише сказал мне на ухо другой служащий.

Я лишь кивнул. И зачем вообще в это ввязался? Ладно сам по шляпе чуть не получил, а мог и Адама с Вовой подставить. При взгляде на свирепые лица тунисцев стало совершенно очевидным, насколько бесполезно и самонадеянно рассказывать им о проблемах экологии.

Я помог Адаму подняться (оказалось, он так и не вырубил камеру — молодчина!), и мы с операторами покинули палубу,