возле машины и наказал. Как – пока вопрос.

– Кто? – Паша обвел свирепым взглядом всех и задержал его на Тимофее.

– Что – кто? Где Женя? Где он? Где? – Катя мотнула головой, возмущенно глядя на него.

– В доме нет, – не очень уверенно сказал Тимофей.

– Может, в сарае?

– Да хоть в бане! – гаркнул Паша. – Где деньги?

– Может, и в бане!

Но ни в сарае, ни в бане Женю не нашли. И деньги тоже. Тимофей вернулся к «Форду», от этой «печки» и надо плясать.

Если Женя хотел скрыть находку, он должен был вернуть на место кирпичи. Но не успел. Что-то с ним случилось. Возможно, его ударили ножом. В это время шел дождь, но, видимо, вскоре он прекратился, поэтому вода не успела смыть кровь. А могла это сделать… Или все-таки это не кровь?

Тимофей присел, пытаясь рассмотреть пятна. Лупы у него нет, да и не помогло бы ему увеличительное стекло, тут специальные химреагенты нужны.

– Один момент!

Тимофей сходил в дом, взял ключи от автомобиля, вернулся, открыл свою машину, достал из салона пузырек с перекисью водорода, которую они возили с собой для дезинфекции рук. Снова склонился над подозрительным пятном, капнул, но место, на которое пролилась перекись, подернулось пеной.

– Что там у тебя? – спросил только что подошедший Паша.

– А ты калитку на ночь закрывал? – поинтересовался Тимофей.

– Не знаю.

Тимофей подошел к калитке, дернул за ручку, открыл.

– Думаешь, кто-то с улицы зашел? – спросил Паша.

– Ну, если это не ты…

– А что я? – вскинулся Паша.

Тимофей нарочито внимательным взглядом окинул его с ног до головы. Куртка на нем знакомая, не порвана нигде, подозрительных пятен не видно. Лицо сильно помятое, но ни царапин, ни синяков.

– Ты чего? – угрожающе сощурился Паша.

– Ничего!

Тимофей взял его за руку, глянул на костяшки пальцев – не сбиты. Ногти не совсем коротко острижены, но чисто под ними, следов крови не видно.

– Думаешь, Женька с кем-то дрался? – отдернув руку, спросил Паша.

– Где Женька? – приближаясь к ним, истерично взвизгнула Катя.

– Это ты у нас спрашиваешь? – с укором глянул на нее Тимофей.

– А у кого же еще?

– Твоя смена дежурить была. Ты должна была все видеть.

– Давай, рассказывай! – потребовал Паша.

– Что рассказывать?

– Как муж твой наши деньги стащил!

– Какие деньги?

– Давай, давай, рассказывай! – добавила шуму Галка.

– Да не знаю я ничего! Спала я!

– Когда ты легла спать? – спросил Тимофей.

– Не помню…

– Должна помнить, ты на дежурстве была.

– Незаконно спать легла, – предположила Полина.

– Ну, я посмотрела на часы, когда Женька сказал, что я могу идти спать.

– И когда он сказал?

– Десять минут третьего было.

– Ты можешь идти спать? Или вы с Лерой можете идти спать? Что именно он сказал?

– Он мне сказал, а Лера со мной была…

– Он с Лерой хотел остаться? – спросила Полина, почему-то с подозрением глянув на Тимофея.

– Ну, не то чтобы… Но я отправила Леру спать!

– А сама когда легла?

– Ну, пока Леру отправила, пока с Женькой то-се… С полчаса где-то прошло…

– В два часа сорок минут Женя остался один? – подвел итог подсчета времени Тимофей.

– Ну да.

– А в подвал он когда спустился?

– Я откуда знаю? Не слышала я!..

– Сразу заснула?.. – не поверила Полина. – А если Женька твой к Лере сунулся? Или ты об этом не думала?

– Не думала… – замялась Катя. – Но с полчаса точно не спала, заснуть не могла.

– Где-то в половине третьего заснула?

– Может быть…

– Тихо все было? Женька к Лере не заходил, в подвал не спускался?

– Тихо было… Только не надо меня допрашивать! Тоже мне, следователи нашлись!

– Тогда не спрашивай, где твой муж!

– А я не у следователей спрашиваю! Я спрашиваю у тех, кто мог его убить!

– А его убили?! Что ты об этом знаешь?

– Ничего я не знаю! – Катя ошеломленно мотнула головой.

– Мы знаем, – сказал Тимофей, – что твой муж был в подвале. Он что-то там нашел и хотел спрятать в своей машине.

– Это вы так думаете!

– Мне вот тоже нужно было машину открыть, перекись взять, – гнул свое Тимофей. – Так мне за ключами пришлось сходить. И Женя твой должен был за ключами зайти.

– Так у него при себе ключи были! – Катя хлопнула по нижним карманам своей куртки.

– Ты знаешь или думаешь?

– Ну, он собирался сигареты взять.

– Сигареты… – Тимофей вспомнил о «Парламенте» в машине Родиона.

Он как-то забыл о них, спасибо Паше, одолжил пачку «Явы». Но в ней осталось сигарет всего несколько штук, а Родиону, пожалуй, курево уже ни к чему. И Лера, кажется, не курит.

– Не заходил он в комнату, – мотнула головой Катя.

– А машину открывал. И с кем-то дрался, – предположил Тимофей.

– С кем дрался? – Катя уставилась на него.

– Со мной точно не дрался.

– Откуда я знаю?

– Ты видишь кровь на моей куртке?

– Ты мог быть без куртки!

– Не мог Тимофей быть без куртки! – вступилась за мужа Полина. – И во двор он выходить не мог! Я бы услышала!

– Ну да, конечно! – фыркнула Катя.

– Мы можем думать друг на друга, но это не отменяет того факта, что Женька пропал. Может, его убили и скинули в реку!

– А драка была! – сказала Катя, указывая на дверь своего «Форда». – Этой вмятины вчера не было!

– Что еще не так? – спросил Тимофей.

– И у нас этой вмятины не было! – Полина рассматривала вмятину на переднем левом крыле их с Тимофеем «Крузера».

Вмятина внушительная, то ли ногой, то ли локтем сильно ударили, краска не сколота, но приятного мало.

– Да уж! – Тимофей озадаченно поскреб за ухом.

– А ведь это Женьку тащили! – сказал Паша и провел рукой, едва не касаясь помятого крыла.

Женю могли тащить за угол дома в обход «Ланд Крузера», возможно, он был еще жив и даже взбрыкнулся, ногой задев машину.

– А может, он кого-то тащил! – сказала Галка, глянув на бледную как смерть Катю.

– Кого он мог тащить? И куда он потом делся?

– Может, в реку вместе свалились?

– И река их унесла? – фыркнул Паша.

– И река их унесла, – кивнула Галка.

– Чушь она твою унесла!..

– Вместе с деньгами… Где деньги?

– Может, деньги, может, не деньги, но что-то ушло.

– И что теперь делать? – спросила Полина, с надеждой глядя на Тимофея.

Жили они не бедно, но деньги лишними не бывают.

– Искать того, кто утащил Женю! Драка во дворе была. Это значит, были шум, гам. Кто-то должен был слышать.

– Я не слышала, – мотнула головой Полина.

И Паша пошел в отказ, и Галка, а Катя молчала,