гладким, красновато-коричневым камнем. Плиты были настолько плотно и ровно подогнаны друг к другу, что тряска внутри кареты почти не ощущалась. По краям дороги тянулся идеально ровный газон с ярко-зеленой сочной травой. По всей его площади стояли различные скульптуры и небольшие фонтанчики, сделанные из драгоценных металлов, чаще всего из золота. Казалось бы, такая роскошь должна наводить на мысль о безвкусице, но на самом деле это было не так. Все эти скульптуры стояли хаотично лишь на первый взгляд. Однако, приглядевшись, можно было заметить, что они образуют различные узоры, рассмотреть которые, вероятно, получилось бы с высоты. Например, с балкона высокого здания.

Как в воду глядел! Карета сделала поворот, и взгляду предстало четырехэтажное здание, в его прежнем мире по высоте сравнимое с восьмиэтажным домом. Но, кроме высоты, с земными домами у здания не имелось ничего общего. Это был настоящий дворец! Светло-желтого цвета, с окнами в виде неправильных ромбов (верх каждого ромба плавно закруглен), с фигурной лепниной над ними, здание представляло собой образец оригинального архитектурного дизайна, ибо стены его тоже не были обычными, а имели волнообразную форму. Строение было огромным! По площади, наверное, сравнимым с целым микрорайоном современного города. В середине переднего фасада этого «монолитного микрорайона» красовались двойные овальные двери, украшенные такой же змеей, как и на воротах ограды. От дверей спускалась вниз широкая лестница. Приблизительно посередине она переходила в просторную площадку, слева и справа от которой к подъездной аллее полукругом спускались две лестницы поменьше. Украшали лестницы золотые перила в форме спирали с выступами-змеями по краям.

Карета остановилась немного в стороне от лестниц. Это говорило о том, что остановка – временная. К карете тут же подошли несколько человек в темно-зеленых ливреях (прислуга дворца, как подсказал Гринг) и о чем-то заговорили с кучером.

Больше Даниил ждать не мог. Его мутило все сильней. Да и надо было выяснить, куда он попал. Эти соображения заставили его открыть дверцу и выбраться наконец на свежий воздух.

Его появление произвело эффект разорвавшейся бомбы – так он про себя это оценил. Двое «ливрейных» беззвучно осели на землю. Остальные стали хором звать на помощь стражу и рисовать в воздухе какие-то знаки, призванные, вероятно, отгонять демонов или еще какую-то нечисть. Отчего у Дана сразу же возникла пара вопросов: неужели он настолько плохо выглядит? И какая тут религия? Лишь кучер сидел как ни в чем не бывало и мирно прикладывался к взявшейся откуда-то бутылке.

А через несколько мгновений пронзила невероятная мысль: как он понял, что зовут стражу? Ведь говорили, точнее, кричали на незнакомом языке. Но он понимал слуг. Мало того, чувствовал, что и сам сможет с ними общаться. Он знает этот язык, будто всю жизнь только на нем и говорил!

Двери дворца открылись, и из них повалили люди в синей, плотно облегающей форме. Очевидно, они и являлись так громко вызываемой подмогой. Стражники с различным холодным оружием от мечей до пик и не очень дружелюбными лицами направились прямо к нему. Не теряя времени, образовали вокруг живое кольцо и замерли.

Минуту спустя сквозь кольцо пробился мужчина средних лет в той же форме. По всей вероятности, он был главным. Это чувствовалось и по его слегка надменной манере держаться, и по тому, как безропотно остальные уступили ему дорогу. Оглядев Даниила с ног до головы, он процедил:

– Я капитан Хорик, следуй за мной. Для твоего же блага воздержись от сопротивления.

Сказав это, Хорик развернулся и направился обратно во дворец. Похоже, даже не допуская мысли о непослушании со стороны Даниила. А тому больше ничего не оставалось, как повиноваться приказу. Попытка сопротивления была бы непростительной ошибкой, которая могла закончиться плачевно. Карета моментально тронулась с места и направилась куда-то в заднюю часть парка.

Его отвели в небольшую комнату на первом этаже, предназначенную для таких нежданных и незваных гостей, как он. Мебель в комнате практически отсутствовала. Стояло тут только некое подобие кровати, довольно жесткой, и пара стульев, предназначенных, наверное, для посетителей. Окно тоже нельзя было назвать панорамным или даже просто нормальным – полметра в высоту, полметра в ширину, полностью зарешеченное. Иными словами, это оказалась своеобразная тюремная камера внутри дворца. Скорее всего, единственная комната тут без каких-то предметов роскоши. Остальные помещения, мимо которых он проходил, просто изобиловали ими. Начать хотя бы с холла. Размером он был с пять квартир Даниила. Пол выложен изумрудным камнем. Это не сам изумруд, но, наверное, не менее ценный и более прочный минерал. Стены отделаны чистым золотом. Даже дверные проемы и скульптуры, изображающие каких-то воинов, отлили из золота. На золоте тут, похоже, были просто помешаны. Небольшие столики у стен с различными вазами тонкой работы и мини-скульптурами различных животных, стоящими на них, тоже сделаны из золота. Напрашивалась мысль: им золото некуда девать или они для показухи превратили холл в музей золотых фигур?

Он ожидал, что его поведут в какой-нибудь подвал, холодный и сырой, приспособленный под тюрьму, как в любом нормальном замке, описание которых порой встречалось ему в современной фантастической литературе. Но, пройдя холл, его сопровождение свернуло в сторону, в коридор, где не наблюдалось даже малейших намеков на лестницу. Здесь были только двери, но вели они в самые обычные комнаты для прислуги (если отделку стен драгоценным металлом можно назвать обычным делом). Либо прислуга жила немногим хуже хозяина, либо это сделали специально для гостей, которым показывали дворец. В конце коридора и находилась та самая комната, в которой его оставили, предварительно заперев дверь и поставив пару стражников снаружи.

Пока его вели, Даниил успел заметить, что доблестная стража пленника побаивается, несмотря на браваду капитана, который, возможно, действительно не испытывал страха. Каждый из стражников успел украдкой его осмотреть, по большей части уделяя внимание лицу. Но стоило встретиться с кем-нибудь взглядом, и страж поспешно отворачивался, старательно делая вид, что случайно повернул голову.

Почему их так заинтересовало именно лицо? Неужели увидели в нем какую-то странность? И по какой причине его вообще арестовали?

Именно эти вопросы мучили Даниила. Он же не сам забирался в карету с трупами. Он в ней просто очнулся. Значит, туда его положил кто-то другой, по всей вероятности, имеющий отношение к девушке, ради которой он рисковал жизнью. По крайней мере, это было логично. Тогда где сама спасенная и почему его арестовали, вместо того чтобы извиниться за поспешное исключение из мира живых? Может, еще не разобрались, какова его роль в недавних событиях? Да и шок понять можно –