отделе скрупулезно разбирали ситуацию. Версии похищения Малиновского и Дореевой выдвигались разные. В итоге за основную приняли служебную деятельность. На банальный грабеж не похоже, на похищение с целью получить выкуп, по примеру соседнего Сомали, там это любят, – тоже. Во всяком случае, выкупа пока никто не требовал. Поскольку Малиновского и Дорееву, в отличие от шофера „Нивы“, оставили в живых – слава богу! – значит, зачем-то похитителям они нужны. Хотелось надеяться, похитители должны логически прийти к выводу, что не простые смертные из России заинтересовались тайным объектом в пустыне Огаден. Стало быть, надо беречь „непростых смертных“ и повыгоднее их использовать. Конечно, сидеть сложа руки и ждать, пока за пленников начнется торг, однозначно нельзя. Во-первых, достойные условия содержания пленникам все же никто не гарантировал. Во-вторых, если они попали в руки Аш-Шабааб – Африканского союзника Аль-Каиды, то торга может и не быть… Невозможно забыть показательные казни на видеокамеру тех, кто попадал в лапы ИГИЛ.

Знать бы, куда пленников увезли. В Эритрею, в Сомали, в Джибути?

Вскоре прошла информация, будто бы представителя американского посольства в Эфиопии пригласили в Сомали на переговоры с пиратами, желающими сбыть двух пленников – мужчину и женщину.

Почему – американского посольства? Сведений о том, чтобы где-то в неспокойном районе пропадала еще и пара американцев, не поступало. Но пираты отчего-то решили, что эти двое интересны именно американцам. Можно, конечно, предположить, что у сомалийцев есть чувство юмора и они знают, что американцам интересно вообще все на свете, как тараканам. Но это вряд ли.

Значит, почему американцам – не ясно. Те как будто изучили вопрос, но никаких действий не предприняли. И вывод таков, что по косвенным признакам можно предположить, Малиновский и Дореева находятся в независимом непризнанном государстве Пунтленд. Искать их следует именно там.

– Какие будут предложения? – поинтересовался на совещании глава африканского управления генерал-майор Афиногенов у своих подчиненных.

– Разрешите? – попросил слова начальник Восточно-Африканского отделения полковник Груздев. – Как нам стало известно, в Пунтленде арабы планируют провести масштабную операцию против пиратов силами наемников. Полковник Мякишев предлагает внедрить среди наемников группу наших агентов. Людей набрать из спецназа ГРУ. Сам полковник Мякишев хотел бы группу возглавить. Малиновский выполнял его задание.

– Не возражаю, – поразмыслив, согласился генерал Афиногенов. – Сколько вам требуется времени на подготовку операции?

– Предварительный отбор по документам начнем сразу. Далее – формирование группы из отобранных кандидатов, подготовка легенды, изучение обстановки в регионе. Думаю, три недели.

– Долго! Надо побыстрее. Малиновский в плену – это само по себе печально. Мы не в курсе, что он успел узнать. Возможно, уже располагает информацией, которая дорога нам сейчас, как ложка к обеду…

Из тридцати ветеранов спецназа ГРУ, отобранных по личным делам, приглашенных на „кастинг“ в управление, конкурс прошли майор Дундуладзе, на внешность – типичный испанец или колумбиец, майор Трофимов – явно выраженный смуглый, курчавый латинос, капитан Воронихин – брюнет с „интернациональным“ лицом, и рыжеватый прапорщик Тимчук, запросто тянувший на юаровца. Во-первых, каждый знал какой-нибудь иностранный язык – английский либо французский. Во-вторых, они представляли собой уже сплоченное отделение. Правда, свое хорошее знакомство друг с другом им как раз придется скрывать. Еще так совпало, что они, того не ведая, как бы уже подключились к операции. Взяли Юсуфа Дагестанского, успевшего хорошо отметиться в Сирии. Теперь джихадист рассказывал все, что знает. В том числе будто одиозный полевой командир Абу-Арбаш отправился куда-то в Африку, заниматься ни много ни мало наработкой химического оружия! Вроде как и специалистов ему уже нашли. Это косвенно подтверждало информацию Малиновского.

Пятым к отделению Дундуладзе присоединился Алексей Саркисян, сотрудник СВР, переводчик. Окончил Военный институт иностранных языков в Питере. Знал сомали и амхарский.

– В Европу каждый добирается самостоятельно по туристическому туру, – объяснил на первом инструктаже полковник Мякишев. – Вопросы есть по этой части?

– О, це гарно! – обрадовался Тимчук. Он хоть и был хохлом российским, но корней не забывал. – В кои-то веки как белый человек полечу!

– Ну, радоваться тому, что ты белый человек, будешь только до лагеря подготовки. Потом, с учетом того, что он находится в Африке, – еще неизвестно! – заметил Трофимов. – Гляди, чтобы за апартеид с тебя не спросили!

– Белых, или почти белых, в лагере, думаю, будет достаточно, – заверил Мякишев. – Из ЮАР, из Колумбии, из Мексики… На месте общее прикрытие таково, – продолжил он инструктаж. – Вы – бывшие бойцы Французского иностранного легиона, имеется боевой опыт. Временно без работы, нужны деньги… Детали личной легенды каждого проработаем дополнительно.

Прилетев из туманного, как положено, Лондона к горам и небоскребам Кейптауна, Александр Дундуладзе в поисках вербовочного пункта оказался перед фешенебельным офисом охранной фирмы. В глазах дюжего, холеного, белого, только загорелого, но все же не до такой степени, как коренное население континента, секьюрити в аккуратной новой форме Александр с первого взгляда не увидел сожаления об утраченных ценностях апартеида, вопреки расхожему мнению, что негры в Южной Африке совсем распоясались. На вопрос охранника, что его интересует, Александр произнес одно слово: „Сомали“. Ему предложили пройти в зал и подождать „вечерней лошади“, которой доставят к месту сбора кандидатов. Оно находилось где-то за пределами мегаполиса, судя по всему. Вероятно, где-нибудь у черта на рогах. В зале собралось уже десятка два соискателей, и желающие прибывали еще. Некоторые были знакомы между собой. Из их разговоров Дундуладзе понял, что охранное агентство – филиал известной американской частной военной компании „Блэкстоун“. „О как! – подумал Дуня. – Фирма веников не вяжет, фирма делает гробы!“ – кстати вспомнилась старая хохма.

Лагерь вербовки и подготовки, куда доставили к полудню следующего дня, располагался в чистом поле. Точнее, в чистой саванне – с учетом местности. Лишь на горизонте наблюдалась возвышенность. Автобусы, что привезли кандидатов, приняли группу отъезжающих – вероятно, тех, кто отбор не прошел. Александру показалось, что это арабы.

За бетонным забором все на первый взгляд было по-военному цивильно – плац, ряды одноэтажных казарм, ангары, спортгородок, полоса препятствий… „Чувствую, придется нынче сдавать нормы ГТО“, – подумал Александр.

В штабе сухопарый светловолосый мужчина, возрастом на вид – за полтинник, в полевой форме без знаков различия, отставной полковник вооруженных сил ЮАР, как потом выяснилось, а ныне – директор дочерней компании „Блэкстоун“ в Кейптауне, лично разговаривал с каждым из вновь прибывших. Его интересовало, прежде всего, вероисповедание, – мусульмане отсеивались сразу, а также наличие боевого опыта. Обучать с нуля тут, вероятно, нынче никого не собирались. О старой школе наемников ЮАР ходили жуткие легенды. Новобранцы жили в землянках, питались тем, что самим удастся добыть, – змеями, ящерицами, насекомыми. Людей бросали фактически на