Все направились к дому, собаки мирно бежали следом.

Визерспун распахнул дверь.

– Ничего подобного никогда не видел!

– О чем вы?

– О собаках. Не в их привычках так быстро заводитьдружбу.

– Собаки – разумные существа, они прекрасно разбираютсяв людях, – совершенно серьезно ответил Мейсон. – Найдите такоеместечко, где мы сможем спокойно и без помех потолковать… Наши чемоданынаходятся в машине.

– Их принесет Мануэль. Вам приготовили ваши вчерашниекомнаты.

Они повернули в северо-восточное крыло дома. Визерспунотворил дверь гостиной, отведенной Мейсону, и пропустил туда его и Деллу Стрит,после чего вошел сам. Он затворил за собой дверь, откашлялся и заговорил:

– Признаюсь, я страшно рад, что вы приехали. Оченьважные…

Мейсон прервал его:

– Повремените с этим. Сядьте и расскажите мне все, чтовы знаете про детектива. И поживее.

– Про какого детектива?

– Лесли Милтера, который теперь вас шантажирует.

– Милтер… меня шантажирует? – недоверчивопереспросил Визерспун. – Мейсон, да вы сошли с ума!

– Вы ведь его знаете, правда?

– Ну да. Это тот самый детектив, который расследовалубийство, он работает у Оллгуда.

– Вы его видели?

– Да. Один раз он отчитывался мне лично. Это было послетого, как он завершил расследование на Востоке.

– Пока он занимался расследованием, вы с ним держалисвязь по междугородному телефону?

– Да. Он звонил мне каждый вечер.

Мейсон, не спуская глаз с Визерспуна, произнес:

– Либо вы мне лжете, либо все перепуталось.

– Я не лгу, – с холодным достоинством возразилВизерспун, – и я не привык, чтобы меня обвиняли во лжи.

– Милтер находится в Эль-Темпло.

– Правда? Я не видел его после того единственногослучая, когда он докладывал мне лично.

– И он не давал знать о себе все это время?

– На протяжении десяти дней – нет. Он выполнил задание,и я с ним рассчитался.

Мейсон достал из кармана конверт, доставленныйэкспресс-почтой, который получил днем.

– Это вам о чем-нибудь говорит? – спросил он.

Визерспун с любопытством посмотрел на конверт:

– Нет.

– Откройте и прочтите то, что находится внутри.

Визерспун заглянул в конверт:

– Да тут ничего нет, кроме какой-то газетной вырезки.

– Ее и прочтите.

Визерспун выудил вырезку из конверта двумя пальцами правойруки и поднес ее к свету, но прежде чем начать читать, сказал:

– Мы могли бы сэкономить массу времени, если бы высначала выслушали, что произошло этим вечером… Это…

– Читайте! – властно повторил адвокат.

Визерспун вспыхнул. Какое-то мгновение казалось, что онсобирается вернуть или швырнуть на пол конверт и вырезку, но под требовательнымвзглядом Мейсона все же начал читать. Мейсон внимательно наблюдал за выражениемего лица. По мере чтения интерес Визерспуна явно возрастал. Было ясно, что донего дошел смысл заметки: он сделался чернее тучи. Наконец дочитав до конца, онпосмотрел на Мейсона.

– Свинья! Грязная свинья! Подумать только, что человекможет так низко пасть, чтобы напечатать эдакую пакость. Как вы это раздобыли?

– Не раздобыл, а получил. В конверте специальнойдоставки. Вам что-нибудь известно об этом?

– Что вы имеете в виду?

– Вы не догадываетесь, кто бы мог мне это послать?

– Нет, конечно.

– Знаете, где это было напечатано?

– Нет. Где?

– В голливудском скандальном листке.

После короткого молчания Визерспун признался:

– Я пытался быть беспристрастным и справедливым. И вэтом моя главная ошибка. Мне следовало давным-давно покончить с этим делом. Кактолько я узнал про убийство, нужно было немедленно всему положить конец…

– Вы имеете в виду – отправиться с полученнойинформацией к дочери? – поинтересовался Мейсон. – Не заботясь о том,что разобьете ее счастье и оживите старый скандал? Сделаете несчастным ещеодного человека, не попытавшись даже установить истину, был виноват ХорасЭйдамс или нет?

– Именно это я собираюсь сделать. Мне с самого началаследовало понять, что приговор присяжных был совершенно обоснованным исправедливым.

– Я смотрю, вы куда больше верите непогрешимостиприсяжных, чем я. Между тем как я все меньше доверяю им, равно как и судьям.Людям свойственно ошибаться, это не мое открытие. Но как бы там ни было, накакое-то время оставим это и поговорим о шантаже…

Визерспун с апломбом возвестил:

– Еще не родился на свет человек, которому удалось быменя шантажировать!

– Даже в том случае, если бы он располагал каким-нибудькомпрометирующим материалом или сведениями, касающимися вас?

Визерспун покачал головой:

– Я сделал бы все, что только в моих силах, лишь бы неоказаться в подобном положении. Именно по этой причине предполагаемый брак моейдочери совершенно невозможен.

Видно было, что Мейсон с трудом сдерживает растущее в немраздражение.

– Давайте внесем полную ясность в эту историю. Выпоручили человеку Оллгуда проверить старое дело об убийстве. В настоящее времяон находится в Эль-Темпло, обосновался в многоквартирном доме наСиндер-Бутт-авеню, номер одиннадцать шестьдесят два. По логике вещей именно онпередал материал корреспонденту скандального листка из Голливуда. АгентствоОллгуда выгнало его за разглашение тайны клиентов. Поэтому естественнопредположить: он наверняка разболтал что-то еще автору грязной статейки.

– Я страшно расстроен и возмущен этим человеком,которому явно нельзя было доверять, – досадливо пробормоталВизерспун. – Он производил впечатление весьма опытного работника.

– Черт побери, – не сдержался Мейсон, – этоттип – вымогатель! Он и сюда приехал с целью кого-то шантажировать! Кого оннамерен доить, если не вас?

– Не знаю…

– Визерспун, если вы пытаетесь вставлять мне палки вколеса, то оставьте всякую надежду меня удержать. Я вплотную занялся этим деломи…

– Но я вас вовсе не удерживаю. Поверьте, я говорючистую правду!

Мейсон повернулся к Делле Стрит:

– Живо звони Полу Дрейку. Скажи, что мы прибыли.Возможно, у него появились какие-то новости. Я жду! – И он принялся нервнорасхаживать по комнате.