Воспользовавшись этим, Визерспун заговорил:

– С момента вашего приезда я безуспешно пытаюсьрассказать вам об одной очень важной вещи. Мы поймали молодого Марвина Эйдамсас поличным!

– На чем? – нарочито равнодушно спросил Мейсон, непереставая шагать взад и вперед по комнате. Очевидно, он не придал особогозначения словам Визерспуна.

– На том, что он жестоко обращается с животными… Вовсяком случае, иного вывода сделать нельзя… И это кое-что разъясняется вгазетной статейке.

– Что же такого сделал этот парень?

– Он сегодня вечером уезжает в Лос-Анджелес…

– Знаю. Как я понял, он возвращается в колледж.

– Они с Лоис едут куда-то обедать. Молодой человек непожелал обедать у меня в доме.

– Что так?

Визерспун раздражался все больше.

– Разрешите мне рассказать все по порядку.

– Только не тяните, меня интересуют самые существенныефакты.

Визерспун продолжал с видом оскорбленной добродетели:

– Сегодня днем Марвин ходил на птичий двор, где у насмного кроликов, кур, гусей и уток. У одной утки целый выводок уже основательноподросших утят. Как мне рассказал мексиканец-рабочий, Марвин попросил одногоутенка для эксперимента. Какого эксперимента? – спросите вы. Отвечаю! Онжелает утенка утопить!

Мейсон застыл на месте.

– Лоис присутствовала при этом?

– Да, насколько я понял.

– Что она сказала по этому поводу?

– Как раз это-то меня больше всего и поражает. Вместотого чтобы возмутиться, она помогла ему поймать утенка и сказала, что он можетзабрать его с собой.

– А вы разговаривали с Лоис после этого?

– Нет, но я твердо решил, что она должна узнать всюправду. Пора ей раскрыть глаза на ее избранника.

– Тогда почему же вы ей ничего не сказали?

– Я отложил наш разговор.

– Почему?

– Мне думается, что вы и сами это понимаете.

– Скорее всего, потому, что ваш рассудок не может сэтим смириться. Вы излагаете свою историю в том виде, какой она вампредставляется в настоящее время, и ваша дочь либо посочувствует Марвину, либорешительно станет на его сторону, и все обратится против вас. Не забывайте, чтодевушка влюблена. Нет, нет, вы не можете начинать свою кампанию против Марвина,пока не будете располагать точными, я бы сказал, неоспоримыми доказательствами.

– Его отец был казнен за убийство.

– Сомневаюсь, что это интересует Лоис. Не говоря уже отом, что она, несомненно, сочтет его отца невиновным. А вот что будет сМарвином, когда он об этом узнает?

– Мне до него нет никакого дела, черт возьми! –заорал Визерспун.

Адвокат с удивлением посмотрел на собеседника.

– Как сказать. Если он покончит с собой, вы навернякане останетесь столь индифферентным.

Выражение лица Визерспуна стало медленно меняться, когда донего наконец дошел смысл слов адвоката. Он проворчал:

– Вот почему я и вижу единственный выход – показатьЛоис ее избранника в настоящем свете.

– Когда вы видели Марвина в последний раз? –спросил Мейсон.

– Он уехал отсюда примерно за полчаса до вашегоприезда.

– Где был утенок?

– Очевидно, у него в машине.

– У Эйдамса своя машина?

– Нет, он пользуется машиной друга, молодого человека,который учится в местном колледже. Лично я считаю, что подобные развалинынельзя пускать на проезжие дороги. По-моему, это позор для нашего края. Неговоря уже о том, что этот драндулет может развалиться на ходу.

– Лоис ездит с ним?

– Даже с большим удовольствием. Этого я тоже понять немогу. Похоже, ей это представляется забавным. Переднее стекло с трещиной…Пружины на сиденьях сломаны… Черт возьми, он ее загипнотизировал!

– Это вовсе не гипноз, а любовь, что или гораздо хуже,или, наоборот, лучше.

Делла Стрит прервала их:

– Пол Дрейк у телефона, шеф.

– Хэлло, хэлло, Пол! – Мейсон прижал трубку куху. – Это Перри. Мы у Визерспуна. Есть новости?

Дрейк, видимо, кричал в трубку, поэтому отдельные слова былиотчетливо слышны всем.

– Дело движется, Перри. Думаю, через несколько минут тебепозвонит мой человек из Эль-Темпло. Он звонил мне с час назад с однойавтобусной остановки и сказал, что блондинка звонила Милтеру. Он ее ожидает. Мыпродолжаем работать по делу на Востоке. Мне кажется, нам уже удалось узнать,кто такая мисс Икс. Точнее, выяснить ее имя и что она собой представляет, нопока не разыскали ее. Она в свое время работала кассиром в кондитерской, икогда произошло убийство… Полагаю, ты не будешь возражать против телефонныхразговоров… после полуночи?

– Звони мне сразу же по получении любой информации,пусть тебя ничто не стесняет. Мне безразлично, в котором часу это будет.

– О’кей, подожди немного, и ты услышишь донесение изЭль-Темпло.

– Пол, а ты уверен в отношении Милтера? То есть что оннаходится здесь, в Эль-Темпло?

– Абсолютно. Мы это тщательно проверили.

– Тогда для верности повтори еще раз его адрес. Онживет в доме номер одиннадцать шестьдесят два по Синдер-Бутт-авеню?

– Совершенно верно. В квартире справа на втором этаже.

– О’кей! Позвони, если появятся новости… – Мейсонповесил трубку. Повернувшись к Визерспуну, сказал: – Милтер безвыездно живетздесь, в Эль-Темпло, уже несколько дней.

– Он даже не делал попыток связаться со мной, поэтомуесли он и задумал кого-то шантажировать, то, как мне кажется, не меня!

Глаза Мейсона сузились.

– Ну а что вы скажете относительно Лоис? У нее естьличные деньги?

– Нет, до тех пор, пока она не… Обождите, обождите!Неделю назад был день ее рождения. Да, теперь у нее есть деньги, оставленные ейматерью.

– Сколько?

– Весьма значительная сумма.

– Сколько?

– Пятьдесят тысяч долларов.

– Ну вот и ответ на вопрос.

– Вы хотите сказать, что он шантажирует Лоис?

– Да.

– Но Лоис ничего не знает об убийстве!

– Ваша дочка – превосходная актриса… Не льстите себямыслью, что человек типа Лесли Милтера согласится упустить столь великолепнуювозможность. Хорошенько подумав, я тоже скажу, что он принялся бы и за вас, нотолько в том случае, если бы у него не было другого выбора… Он знает, что вы –стреляный воробей, да и потом, вам решительно все равно, разразится скандал поповоду этого давнишнего убийства или нет… до тех пор, понятно, пока МарвинЭйдамс не станет вашим зятем. Тогда, и только тогда вы согласитесь платитьденьги, чтобы замять скандал… Минутку, а Марвин Эйдамс и ваша дочь не затеялили предпринять нечто неожиданное, а?