стал оседать на пол, но потянул из кобуры пистолет. Уверенно, но медленно. Виктор поймал его руку у самой кобуры и вывернул оружие из пальцев. А потом толкнул бедолагу под ноги второму. Тот чуть не упал, перепрыгнул через напарника, потянулся к кобуре… и замер. Трофейный пистолет в руке Виктора смотрел ему прямо в лоб.

— Премию отрабатываете? — хмыкнул Виктор.

— Спокойно, парень, не дури… — начал первый охранник, не вставая с пола. — Мы просто делали свою работу.

— Я коп, придурки, — вздохнул Виктор. — «Укрывательство», «препятствие следствию», «неповиновение законному требованию…». А, еще и «сопряженное с насилием…»

— Да мы тебя пальцем не тронули! — воскликнул второй охранник.

— «…а равно угрозой применения такового», — парировал Виктор. — Еще и «с применением оружия» что-нибудь будет. Или «превышение полномочий»? Один хрен срок дадут…

Охранники, похоже, засомневались. На станции случайных людей не бывает, служба спокойная, не бей лежачего. Скорее всего, у них это первый инцидент за пару лет. А то и за всю службу. И сразу беготня со стрельбой. На словах-то они преданы нанимателю. И его деньгам. А что на деле?

Короче, — продолжил Виктор. — Вы мне говорите, где пристыкована яхта Шульца. И я вас двоих не видел. Идёт?

— Эм, по коридору до конца и налево, — ответил первый охранник. — Дальше справа будут доки, первый пустой, а на втором яхта Шульца.

— Благодарю за содействие!

Виктор достал из пистолета магазин, уронил его на пол, лихо дёрнул затвор, поймал вылетевший патрон и запустил его в охранника. Тот рассеянно поймал. Виктор сделал контрольный спуск и запустил пистолет в приёмную. Целился в диванчик, но не стал проверять попал ли.

И понёсся по коридору. И так много времени потерял на этих двоих. Первый поворот налево. Широченный ярко освещенный коридор, в который выходят все шлюзы. Идёт по большой окружности вдоль борта станции, поэтому видно, как закругляются пол и потолок. Было на удивление пусто. По идее, стыковочная палуба — проходной двор. Все время кто-то ходит, а то и ездит на вездесущих погрузчиках. Но тут — пусто, будто все попрятались. Должно быть криминальная парочка народ распугала — секретарше пистолет деть некуда, а Шульц в спешке не сообразит. Вряд ли они надеялись на тех двух охранников, паника — великая сила. Явно неслись сломя голову.

А еще сила тяжести всё время пропадала — Виктор бежал, как оказалось, против вращения кольца, центробежная сила уменьшалась. Пришлось сбавить скорость, чтобы не взлетать при каждом шаге.

Первый шлюз. Говорили, что он пустой. Некогда проверять, на площадке перед дверью никого нет — значит бежим дальше. Аккуратно бежим, чтобы не взлететь. Второй шлюз… и рядом валяется женская туфля на высоком каблуке!

— А я уж думал, тебе на них удобнее, чем босиком, — проворчал Виктор.

Влетел на площадку перед шлюзом, лихо проскользив ботинками на повороте, и уперся в гермодверь. Рванул к панели управления. Надпись на сенсорном экране гласила — «закрыто». Виктор хлопнул по ней с размаху, всей пятерней — и понял, что не успел. Экран вывесил транспарант «блокировка — идёт шлюзование». С той стороны откачивают воздух! Что делать? С панели «отмена» не нажимается — то ли блокировка, то ли просто доступа нет. Можно попробовать открутить клапан выравнивания давления, тогда автоматика почует неладное и не даст убрать стыковочный коридор… Нет, не успеть.

По сторонам от двери было два иллюминатора, и Виктор мог наблюдать, как раскрываются причальные захваты, и яхта Шульца — красивый треугольный корабль с панорамным остеклением на носу — проваливается вниз под действием центробежной силы.

«Ушел, гад» — мрачно подумал Виктор. — «Сейчас отгребет подальше, прыгнет — и ищи его по всему обитаемому космосу, будь он неладен».

Глава 7

На экране были только звезды. Хотя опытный глаз уже заметил, что некоторые из них движутся. А борткомпьютер обвел одну рамочкой и подписал — «станция Элизиум». Юми нехотя провела пальцами по панели и включила телескоп. Эх, привыкла уже, что оптикой кто-то другой занимается… Теперь станция занимала весь главный экран. Идеальное белое кольцо с цепочкой иллюминаторов и пристыкованных кораблей. Девушка специально завела «Кицунэ» именно с этой стороны — кольцо видно плашмя, освещение идеальное, планета где-то сзади и не маячит на фоне. Условия для наблюдения — лучше не придумаешь. А уж оптика на лисичке получше, чем у иного военного корабля.

— Что-нибудь видно? — спросил Вольфрам.

Он сидел в кресле за левым пультом. Две руки за головой, две — на животе, глаза закрыты. Расслабляется.

— Пока нет, — фыркнула Юми. — Вон почтовый на стыковку заходит, а больше никаких движений. К тому же там несколько похожих яхт… Которая из них — Шульца?

— По документам — никакая, — ответил Вольфрам, не открывая глаз. — Все — собственность компании. А значит, он мог в разное время летать на разных, тем более в бизнес-рейсах.

— Я думаю, он предпочел бы какую-то одну, — задумалась Юми. — Считал бы её своей хотя бы формально. А значит, летал бы только на ней, а это уже можно вычислить.

— Как я понял, Виктор пытался. Через какие-то свои полицейские знакомства, очень осторожно… Похоже, он там никому особо не верит.

— И? — Юми повернулсь в кресле.

— Я его предупреждал. Крупные богатые компании… ведут документацию спустя рукава. Я бы даже сказал — намеренно саботируют, — Вольфрам развел нижними руками. — У грузового корабля всё будет в порядке, комар носа не подточит. А кто был на яхте, куда они летали и где садились — выяснить очень сложно. Конечно, записи где-то есть, но не там где положено, а у частной охраны. И достают их обычно лишь по трагическому поводу.

— То есть если там была, скажем, приватная вечеринка с, эм…

— Чадом кутежа во мгле ада, — подсказал Вольфрам.

— Ну пусть будет с чадом кутежа, — хихикнула Юми. — То никто никогда не узнает, кто был на борту. Но если их на самом интересном месте возьмут на абордаж пираты…

— Придумываешь сюжеты? — улыбнулся Вольфрам, не открывая глаз.

— Да ну тебя! — фыркнула Юми и отвернулась.

С сюжетами у неё действительно было туго. Но думать сейчас еще и об этом не хотелось.

— Как думаешь, у Виктора получится? — спросила она.

— Ордер на Шульца выписали десять