полную тягу на все три двигателя и слегка довернула корабль. Точнехонько кормой к торпеде. Движками. Выхлопом. Тремя струями плазмы и довольно сильным магнитным полем.

Торпеда, ярко блестя стеклянной полусферой оптического сенсора на носу, влетела в струю под небольшим углом, выскочила из неё с другой стороны, заложила вираж и ударила борт «Кицунэ». После чего закувыркалась и провалилась назад. И через пару секунд взорвалась далеко за кормой.

Тут Юми убрала тягу до терпимых 2G и, похоже, вернула управление левому пульту.

— Это был неоправданный риск, — сказал Вольфрам.

— Это был красивый ход, — тяжело вздохнула Юми. — Ну красивый же?

— Выхлопом сжечь торпеде матрицу оптики?

— И половину мозгов, они там рядом, — улыбнулась девушка.

— Неконтактный взрыватель мог быть отдельной системой… — начал Вольфрам.

— Да ну ты брось, — фыркнула Юми. — Привык к военным железякам, по которым хоть кувалдой бей. А это — гражданская самооборонная модель с «продвинутыми характеристиками».

Девушка изобразила пальцами «воздушные кавычки».

— Всё равно риск был большой, — проворчал Вольфрам. — Если бы повредило двигатели, ремонт съел бы всю награду за голову Шульца.

— Кстати о награде, — Юми указала на экран. — Разворачивается, гад!

Яхта Шульца всё это время разгонялась прямо, курсом на подъем орбиты. А «Кицунэ» сперва улетела вперед, потом разгонялась в обратном направлении, и затем крутилась как дурная, уходя от торпед. В итоге расстояние между кораблями сократилось. И, похоже, Шульцу это не понравилось — яхта резко отвернула в сторону.

— Автопилотом рулит, — усмехнулась Юми. — «Зенит» нажал.

«Зенит» — это в сторону от планеты, вертикально вверх. Тоже, в принципе, подходит, если хочешь быстрее прыгнуть.

— Нужно догонять, — сказал Вольфрам.

— Сделаю. Он больше пяти G не может, на семерке быстро догоним…

— Цель — артиллерийский бой. У него три торпеды, у нас — четыре. Так что прорвёмся.

— У тебя еще две вон дрейфуют, — напомнила Юми.

— Сейчас они пойдут в атаку вместе с нами. Выводи нас на дистанцию огня, но не в догон, а бортом к борту. Мне нужна наибольшая проекция цели.

«Кицунэ» вновь дала полную тягу и стала догонять. Было видно, что Юми держится с трудом — перегрузки для неё запредельные. Возможно, это самый тяжелый бой за всю её летную карьеру. Но Вольфрам не спешил забирать управление. Было в этой худенькой девушке с красивыми глазами что-то от валькирии, что напомнило ему сразу нескольких давних знакомых и вообще старые добрые времена. Больше века назад, когда все еще были живы, все вместе, и летали так, как никто во всём обитаемом космосе больше не мог.

Но поностальгировать можно было и потом. Корабли сближались, Юми уже начала убавлять тягу. Следом неслись две торпеды. Сейчас у Шульца будет невеселый выбор.

Лазерными зенитками кораблю много ущерба не нанесешь. А торпед на яхте осталось ровно три. Угроз же две — корабль с пушками и торпеды. Значит, зенитки по торпедам, а своими торпедами — по противнику. Так хоть какой-то урон будет. И компьютер сделает именно так, он не умеет думать наперед.

— Цугцванг, Шульц, — тихо сказал Вольфрам, ни к кому не обращаясь. — Хороших ходов не осталось.

Торпеды он навел с таким расчетом, чтобы они заходили с одной стороны. Яхта не рискнёт работать одной зениткой, она развернётся. И подставит торпедный отсек — умница Юми с правильной стороны зашла. Оба орудия — огонь!

Вольфрам начал стрелять еще до того, как стартовали остатки «Роя». И торпеды, едва выйдя из отсека, попали под две очереди осколочных снарядов с программируемым подрывом. Врыв был яркий и страшный — похоже, что-то там взорвалось дополнительно, хотя по идее не должно было. Яхта, тем временем, успела сбить обе торпеды с «Кицунэ». Но это было уже не важно — стрелять-то нечем. Орудия уже выцеливали уязвимые места, и скоро по бортам яхты вырвались из разорванных шлангов два облака, ярко блестящих на солнце.

— Включаю спектрометр, — объявила Юми. — Так… это хладогент. Утечка из обеих лазерных зениток!

— Прогноз? — спросил Вольфрам.

— Мгновенный перегрев, если начнут стрелять.

— Корабль противника безоружен, — Вольфрам потянулся верхними руками и сложил их за головой. — Можем выстрелить по двигателям. А можем… Капитан, включайте связь и требуйте безоговорочную капитуляцию. Если что — я вызываюсь волонтёром в призовую команду.

* * *

Яхта не отвечала на вызовы. Но исправно выполняла команды Юми. «Выключить двигатели, лечь в дрейф» и «выдвинуть переходной коридор». Идея была в том, что борткомпьютер заблокирует главную тягу, чтобы коридор не отломился. И третьей пошла команда «не рыпаться». Юми, похоже, нравилось использовать командный голос. Вошла во вкус.

«Бедный Виктор», — мысленно усмехнулся Вольфрам. Он стоял в шлюзовой камере, примагнитившись ботинками к полу, и ждал окончания стыковки. По привычке надел свой старый плащ, чтобы скрыть вторую пару рук. И теперь плащ мотало из стороны в сторону в такт работе маневровых двигателей — «Кицунэ» швартовалось к яхте. Через минуту рывки закончились и наступила невесомость. Коридор уже заполнялся воздухом — можно идти.

Вольфрам на всякий случай проверил оба пистолета — военный и «уродца с глушителем» — вспомнил внутреннюю планировку яхты… и мысленно выругался. В старые-добрые времена он работал не так. А теперь, похоже, старый стал. Или расслабился. Или заразился от Виктора «тактическим рационализмом». Эффективно, но… скучно. Вкусовщина грозила повлиять на абордаж. Вольфрам сморщился, потёр переносицу и потопал магнитными ботинками по коридору к яхте.

С коридором всё было нормально, а вот шлюз на яхте выравнивал давление своими насосами. Причем в меньшую сторону. Явно утечка воздуха. Или шальной осколок в бою, или дурная привычка яхтсменов-толстосумов летать в открытыми внутренними люками. Могли вспомнить только в бою, и потерять часть атмосферы при взрыве обзорной палубы. Превращать абордаж в спасательную операцию очень не хотелось.

— Юми, я захожу к ним на борт, — сказал Вольфрам по радио. — Блокируй шлюз на «Кицунэ».

— Уже. Как там обстановка?

— Давление снижено. Не критично, но заметно, — Вольфрам надавил кнопку открытия двери. — Бороться за живучесть Шульц вряд ли умеет.

— Тогда он бы уже бежал бегом по коридору и ко мне в шлюз ломился, — задумчиво ответила девушка. — Ты там, это… аккуратнее.

— Непременно, — ответил Вольфрам.

За дверью шлюза оказался вестибюль с каютами — на яхтах всё не так, как на грузовиках.