А на четвёртый день она очнулась.

Я проснулся первым, и буквально через минуту поднялась она. Уселась на свою тощую жёпь и уставилась на меня своими бестолковыми глазами.

В силу отсутствия голоса, изобразил улыбку, помахал рукой и тут же получил с локтя в ухо. У меня аж мысли с красной строки и нового абзаца литься начали.

— Да что ж ты за тварь-то такая⁈ — Откинулся назад, сжал, а затем разрядил пяткой ей в челюсть. Гадина тут же упала как подкошенная и выключилась.

Сказать, что я злился в этот момент, это ничего не сказать. Я ведь реально мог ей просто размозжить череп! Да даже тупо бросить, но нет! Помогал, кормил, прятал, согревал, и вот тебе благодарность!

Больше всего злил тот факт, что я тупо не могу на неё наорать! О боги, кто бы только знал, как мне хочется высказать ей всё это в лицо! Ар-р-р-р!

Я ходил из стороны в сторону, разгоняя ветер руками. Топал ногами, хлестал по песку хвостом. Это не сильно, но всё-таки помогало выпустить пар. А когда остановился, то заметил, что эта дура беспокойная сидит у входа в нору и, потирая культёй ушибленную челюсть, зыркает в мою сторону своими недовольными глазищами.

«Вертикальные зрачки — это всё-таки что-то с чем-то. Не эти кривые линзы, а вот именно натуральные. Смотрится жутко и красиво одновременно».

— Что⁈ — Я расставил руки в стороны. — Приятно, когда тебя бьют⁈

Бесилка продолжала сидеть, открыв рот. Несколько раз моргнула, недовольный взгляд сменился на недоверчивый и хмурый.

— Уа-ау!

Прозвучало скорее как обвинение, а не как «спасибо тебе большое за помощь». И похоже, что говорить она не умеет. Просто отлично.

Я очень надеялся, что после этого наши отношения наладятся, но, видимо, всему своё время. Весь день она ходила вокруг кучи костей, смотрела то на свои руки, которые были обрублены почти под самый локоть, то бросала хмурые взгляды в мою сторону. В какой-то момент мне начало казаться, что она не понимает, почему я ей помог, почему молчу, что мне от неё надо, и в связи с этим выглядел для неё крайне странным и подозрительным.

Прошло около пяти часов, когда я решил, что пришло время перекусить. Просто уселся у входа, почти не глядя ловил жуков и закидывал в рот, громко чавкая и наслаждаясь их сочными внутренностями. От сладковатой жижи по-прежнему слегка пёрло тухляком, но я уже как-то попривык.

Дурында некоторое время искоса наблюдала за мной, хмурилась, ходила в одну сторону, ходила в другую сторону, но в итоге, похоже, что голод одержал верх. Бесилка подошла к костяной куче, нашла первого попавшегося жука и почти с первого раза поймала, зажав между локтями. И вот тут возникла заминка. До меня самого не сразу дошло, в чём проблема.

Чертёнок несколько секунд смотрел на жука, потом попробовал вытянуть шею, подтянуть локти, но, как бы она ни старалась, дотянуться до вкусняшки у неё не получалось.

— Уа-у! Уа-у!

Это она жуку, если что.

— Уа-у-у-у-уу! А-а-а-а-а-а! Р-р-р-р!

«Да-да, поори на него. Он испугается и сам к тебе в рот запрыгнет».

Судя по выпученным глазам и тяжёлому дыханию, её явно злило свое бессилие. Отсутствие рук, ошибка, которую она допустила, те, кто эти руки отобрал, и вся ситуация в целом. Но, увы, злость конечности не отращивает.

Однако рано я списал её со счетов. Следом за яростным криком в ход пошёл креатив. Чертёнок резко подняла руки над головой, открыла рот и раздвинула локти.

«Умно», — укусил я жёпь своего жука и стал неспеша пережёвывать, тогда как её жук шлёпнулся бесилке на лоб, вызвав очередной всплеск картавой ярости, а у меня лёгкую улыбку.

Грешно смеяться над ущербными, но… Кх-х… Что мне могут сделать? Отправят в ад?

— Гра-а-а-а-а-а! — отвлёк меня новый крик.

Да, предыдущего жука она раздавила, нашла нового и теперь орёт на него, сидя на карачках. Крик прекратился внезапно. Бесилка неожиданно смолкла и уставилась на свой обед, который неспешно пытался от неё уползти. Мне показалось, что внутри неё сейчас шла внутренняя борьба между гордостью и пониманием того, что ей теперь всю жизнь придётся есть вот так — стоя на коленках, питаясь подножным кормом.

Чертёнок уже открыла рот и медленно потянулась за насекомым, когда я накрыл его рукой, за что удостоился переполненного ненавистью взгляда.

— Хщ-щ-щ!

И презрительного шипения, разумеется.

Тяжело вздохнув, поднял таракана с земли и протянул ей. Не хочет есть с земли? Не надо. Я помогу — это в моих силах. Девочка пару раз перебежала глазами от меня к жуку и обратно, но затем фыркнула и отвернулась.

«Откуда в этой тощей залупе столько гордости? Ты с Уолл-стрит приехала что ли?»

— Эй! — я похлопал чертёнка по плечу, попросив обратить на меня внимание, но хер там. Что-то гавкнула, отошла на несколько шагов и снова уселась спиной ко мне.

Судя по всему, решила умереть от голода. Но это вряд ли. Зря её что ли выхаживал?

Выбрав самого жирного жука, обошёл вредина по кругу и кинул насекомое себе под ноги. Девочка тут же нахмурилась, видимо ожидая, что я начну заставлять её есть, но у меня была несколько другая задумка. Присев на колени, под удивлённый взгляд чертёнка, поднял жука локтями. Здесь удивление сменилось насмешкой, мол, давай, умник, попробуй дотянуться. Однако, вместо этого, я тоже упал на задницу и перехватил насекомое коленками, откуда уже свободно смог дотянуться до него зубами.

Была мысль воспользоваться хвостом, но я её быстро отбросил. Для понимания, пытаться засунуть что-нибудь в рот с его помощью — всё равно, что пытаться просунуть нитку в игольное ушко с помощью ноги. Ты вроде неплохо управляешь и с тем, и с другим, но скорее жопа на пополам порвётся, чем всё получится как надо.

— Вуаля! — я развёл руки. — Ничего сложного.

Бесилка сидела и молча смотрела на меня, широко распахнув глаза и округлив рот. Я даже её игловидные зубки разглядеть мог. Лицо у неё было такое, словно она только что чудо какое увидела.

— О-о-о-О-О-о-о…

— Иди, пробуй. — махнул рукой.

Следующие полчаса я наблюдал, как по пляжу носится своеобразный тиранозавр рекс с двумя обрубками вместо рук. Счастливый такой.

Всё это время думал, почему же всё-таки решил ей помочь, и однозначного ответа дать не смог. Частично потому,