Как бы я ни оттягивала этот момент – ехать действительно надо. У меня не так много времени до приезда мужа, а значит придется действовать по ускоренной программе. Я боялась даже думать о побеге, но, если другого выхода не будет, я должна рассмотреть и этот вариант. Ничего нельзя исключать. А значит, мне нужно знать, где можно спрятаться и как именно бежать.

– Куда? – тотчас ошарашенно переспрашивает капитан.

– В деревню, – невозмутимо повторяю я. – Как она называется, кстати?

– Рьен.

– Как и замок?

– Да. Как и местная река.

Не очень-то креативными были предки Реигана.

Я чувствую на себе недовольный взгляд Эрта. Глаза у него темно-серые, и сейчас в них пылает страшное негодование. Но не только. Еще и какое-то недоумение, будто я решительно отличаюсь от того образа, который он знал раньше.

– Ваше высочество, – говорит он терпеливо: – Жители Рьена могут отнестись к вам без должного… гм, почтения. Слава о вас ходит, – и подбирает слова, напряженно сдвигая брови: – нехорошая. Я дам указания своим людям, и они привезут все необходимое.

По началу мне хочется согласиться, но пойти на поводу у собственной трусости – значит сдаться. А я упрямая. Я привыкла все решать сама. Кроме того, я жить хочу, а в замке гнить – это не жизнь.

– Я поеду, – говорю я спокойно.

И уже спустя десять минут мы с Элизабет погружаемся в экипаж. А спустя пятнадцать минут бесконечной тряски по ухабам останавливаемся на деревенской площади, где врыт в землю столб.

– Что это? – спрашиваю, глядя в окошко.

– Позорный столб, – отвечает Элизабет невозмутимо. – Для наказаний. Крестьяне – это же скот, Анна. Они ничего не понимают без кнута.

Я судорожно тяну носом воздух и решительно выбираюсь из кареты, едва дождавшись покуда капитан Эрт распахнет дверцу. Меня разбирает злость, но тотчас отступает, когда я оглядываюсь по сторонам, наблюдая старые, полуразрушенные и сказочно заросшие мхом и обвитые плющом каменные дома.

Элизабет раскрывает над моей головой ажурный зонт от солнца.

Наши сопровождающие, все шесть вооруженных всадников, тоже спешиваются.

Местность здесь каменистая, улочки между домами узкие. По деревни снуют козы, а за ними мальчишки с прутиками. У одного из домов на завалинке сидит дряхлый старик.

Вот он Рьен.

Потихоньку к площади подтягиваются люди. Слышу, как кличут старосту – Коннора Брина.

– Перед вами ее высочество Антуанетта-Аннабель, – выкрикивает капитан Эрт, когда вокруг нас собирается целая толпа, – преклоните колени!

Лица у местных делаются встревоженными. По людской толпе проходится негодующее роптание, но люди кланяются. Я как-то тушуюсь. Чувствую себя словно большой начальник, приехавший в какое-нибудь село с проверкой. И мне это не по душе, я человек простой.

Наконец, вижу Коннора Брина. Крепкий, седой мужчина чуть старше пятидесяти. Он падает на колени, кланяется, а потом поглядывая на капитана Эрта, сбивчиво говорит о плачевных делах в Рьене, и о том, что нужна помощь. Например, что единственный лекарь помер в седмицу, а его ученик на службе, что сыр, который варят в Рьене не берут так, как раньше – в столицу везут другие сыры, а пасека, что дает мед, угорела в начале лета.

– Ее высочеству необходим материал для ремонта крыши, – холодно обрывает капитан Эрт. – Его нужно привезти. А также провизию для стола ее высочества.

Я удивленно фокусирую взгляд на капитане. Чего это он удумал? Хочет, чтобы меня здесь возненавидели? Что за приказной тон? У этих людей и так полно забот, еще и меня содержать…

Погоди-ка.

– Я все оплачу, – говорю я. – И работу, если найдутся желающие помочь в замке с уборкой и ремонтом. А также услуги садовника.

Эрт поворачивает голову – его снова пронзает шок. Он, странным образом и напуган, и обескуражен, и восхищен – на его губах подрагивает непонятная улыбка.

– Я постараюсь помочь вам с лекарем, – выхожу из-под зонта, подаю руку Брину и помогаю ему подняться с колен, – уверена, другие проблемы тоже можно решить.

Брин от изумления щелкает челюстью. Даже воины Эрта столбенеют.

– Есть ли в деревне роженицы или те, кто болеет или получил увечье? Кому нужна помощь?

Жители молчат.

Лишь недоуменно шелестит робкий шепоток. И только теперь я замечаю, как много калек – хромых, обожженных, безруких и безногих. Вот оно наследие войны.

Не доверяют, ясное дело. Приперлась расфуфыренная девица, которая за всю жизнь палец о палец не ударила и давай обещаниями кормить. Боятся они… Им вместо принцессы лучше бы корову прислали, она хоть молока дает. А с такой овцы, как Антуанетта, и шерсти клок не надо.

Обидно за этих людей.

– А кузнец у вас есть? – снова спрашиваю у старосты.

Он озадаченно кивает и, наконец, взгляд поднимает. Коротко, но цепко окидывает меня, будто я не принцесса, а чудо дивное.

– Хорошо, – улыбаюсь, пытаясь расположить к себе народ. – А где живет травница покажете?

Снова скупой кивок старосты.

Ну, вот – не так уж и плохо. Значит, что-то можно сделать.

Оставив карету, мы идем пешком, и мои легкие туфельки погружаются в сухую грязь. Я внимательно оглядываюсь, подмечая что и где находится, куда ведут дороги, можно ли как-то бежать и куда. Выясняю в какой стороне рудники и сколько туда ехать, где еще есть деревни, как называются ближайшие. В общем, все, что помогло бы бежать.

Вскоре Брин знакомит меня с травницей, Асиньей. Дородная, темноволосая девушка долго рассказывает мне о травах, а потом показывает настойки и снадобья. От разной хвори, как говорит она. А в настойках чего только нет, их нужно принимать с осторожностью – там и мак, и мандрагора, и мышьяк с ртутью. Всего понамешано – этакое лекарство. Выпьешь разом – помрешь с экстазом. Эти настойки по каплям надо в питье добавлять, с серьезным лицом вещает Асинья.

Благодарю сердечно, но нет.

И все-таки скляночку покупаю. Ради интереса.

Мандрагора и опий – это уже неплохо. Значит, можно обезболивать пациентов. Ставлю мысленную галочку.

А дальше меня ждет показ кузницы, и знакомство с Тео, местным кузнецом. При виде него сглатываю и слегка теряюсь. Высокий, мощный мужчина, черные волосы которого заплетены в длинную тугую косу. Он хром, а одна сторона его лица обезображена огнем, правый глаз утратил зрение и посветлел. Господин Ройс говорил, что кузнец он хороший, и я сразу интересуюсь, сможет ли он