очень вас ждёт. И ещё… э-э… насчём госпожи Ворониной. Не волнуйтесь. Мы гарантируем надёжный надзор.

Я заглянул секретарю в глаза. Тот моментально смолк и больше ничего не стал мне гарантировать. Это тоже не входило в его компетенции.

Когда полёт завершился, и АЭ-Роптер в сопровождении военного патруля наконец приземлился, а мы покинули салон, то первое, что я увидел — внушительных размеров здание, точнее, несколько зданий в едином ансамбле.

Судя по архитектуре, это был трёхэтажный дворцовый комплекс восемнадцатого века.

Русское барокко во всей его красе. Лепнина, позолоченные наличники, белые колонны, карнизы со статуями, парадный вход с фронтоном и часами на башне, арки и флагшток.

Всё это напомнило мне Зимний Дворец, только его более скромную копию.

Но самое занятное, что комплекс располагался в чистом поле. Вокруг не было ни заборов, ни ворот, ни других построек, ни деревьев, ни статуй, ни фонтанов — не было всего того, что обычно сопровождает подобные здания.

Жан Николаевич остановился рядом со мной, отпустил охрану и махнул рукой в сторону комплекса.

— Знакомьтесь, господин Бринер! Это «Объект-сто»! Военные негласно называют его «Золотое гнездо». Оно надёжно защищено от любых магических и военных атак. Не обращайте внимания на то, что тут якобы чистое поле. На самом деле здесь спрятано много чего опасного. Это закрытая школа для одарённых магов Девяти Путей.

Я покосился на секретаря, чтобы убедиться, что не ослышался.

— Девяти?

— Да, именно девяти, — подтвердил секретарь. — Здесь мы обучаем детей всех девяти направлений магии, включая запретные.

Я даже удивиться не успел, как Жан Николаевич быстро добавил:

— Нет, сидархов в учениках у нас нет, господин Бринер. Но если бы вдруг родился хоть один такой маг, то мы непременно забрали бы его сюда.

— Возможно, когда-нибудь такой ученик появится, — бросил я и, не теряя времени, направился к входным дверям в центральный корпус «Золотого гнезда».

Секретарь поспешил за мной, продолжая рассказывать про «Золотое гнездо».

— В Восточном корпусе обучаются пророки. В Западном — гладиаторы и друиды. В Северном — некроманты и стихийники. В Южном — алхимики и маги крови.

— А менталисты? — спросил я на ходу.

— А менталисты — в Подземном корпусе, — ответил секретарь и, слегка замявшись, добавил: — Сами понимаете… э-э… к ним нужен особый подход. Всё же Путь Психо — путь очень опасный, как и его адепты.

Тут он был прав, но я ничего не ответил.

— Феофан находится в Восточном корпусе, — добавил Жан Николаевич. — Как и Эсфирь Бринер, кстати. С ней всё хорошо, талантливая пророчица. Правда, она чуть не свела с ума нашего профессора Стекловского, видного специалиста по изучению Пыли Грядущего.

Услышав про Эсфирь, я испытал облегчение, хоть и знал, что с ней всё в порядке, и что она находится под опекой военных в закрытой школе.

Мне сию секунду захотелось забрать её отсюда, только для этого было ещё рановато. Однако увидеться с ней я хотел даже больше, чем с остальными.

Но пришлось сказать совсем другое:

— Сначала — генерал.

— Конечно, — закивал Жан Николаевич. — Он ожидает вас.

Украшенная лепниной дверь открылась перед нами сама, и мы наконец вошли в холл. Совершенно безлюдный, но роскошный, с огромными люстрами.

— У нас не слишком многолюдно в коридорах, — будто извиняясь, сообщил секретарь. — Все работают по кабинетам, поэтому выходят нечасто.

Пока мы шли по гулкому холлу, я вдруг услышал ментальный голос своего фантома. На удивление, близкий и отчётливый:

«Хозяин! Хозяин, ура! Ну наконец-то ты явился!».

У меня аж от души отлегло. Слава Богу, вот и Абубакар обнаружился.

«Ты в порядке?» — спросил я мысленно.

«А что со мной будет? Разве что похудею немного без подпитки», — веско обозначил фантом.

«Ну и где ты?».

«Как это — где? Выполняю твой приказ! Работа. Разведка. Орга-а-азмы!».

Я даже шаг замедлил.

«Какой ещё приказ, Абу?».

«Как это — какой? — опять возмутился Абу. — Ты ещё на Балу мне сказал, цитирую: „Следи за блюдом и парнем“. А я ответил тебе, цитирую: „Есть, мой царос!“. Потом парень подал блюдо с головой, а когда началась бойня во дворце, то он спрятался на кухне за плитой. Ну а я продолжил за ним следить, как ты мне сказал. И сейчас слежу, между прочим, а это уже сверхурочные. Имей в виду».

Я нахмурился, продолжая следовать за секретарём по лестнице до второго этажа.

Вот значит как.

Всё это время, пока я был в червоточине, Абубакар следил за тем слугой-подростком, которого увезли следователи. Здесь имелось две хороших новости. Первая: слуга выжил. Вторая: он под наблюдением моего разведчика.

«И что с ним сейчас?» — спросил я.

«Да ничего. Скукота, — отрапортовал фантом. — Сидит в кабинете на допросе, глаза в пол, ковыряет заусенец на пальце».

Для подтверждения своих слов он отправил мне картинку того, как тот самый кудрявый мальчишка действительно сидит на стуле, а напротив него — два военных следователя. Один заполняет документы, другой разглядывает странную вещицу в пакете для вещдоков. Кажется, это была ритуальная африканская лампада… в виде носорога… очень знакомая, будто я её уже где-то видел.

«Какой-то он странный, хозяин», — тут же прокомментировал Абубакар.

Внезапно мою мысленную связь с фантомом оборвал голос Жана Николаевича.

— Мы на месте, господин Бринер.

Дальше второго этажа он меня не повёл, а проводил к ближайшему кабинету в правом крыле.

— Прошу вас. — Секретарь остановился у чёрной дубовой двери, совершенно не примечательной на фоне других чёрных дубовых дверей.

Было видно, что Жан Николаевич еле держится, чтобы что-то у меня не спросить. Такое было ему не свойственно, поэтому я сам поинтересовался:

— У вас есть какой-то вопрос, Жан Николаевич?

— Да, если разрешите, господин Бринер, — сразу подтвердил он.

Затем наконец собрался с духом, переведя дыхание, и спросил:

— Скажите, это правда? Вы правда тот самый… — Он снова перевёл дыхание и пристально посмотрел на меня: — Вы правда тот самый Коэд-Дин?

Я в очередной раз заглянул в его невзрачные, но любопытные глаза.

— А вы хотели бы, чтобы это было правдой?

— Ох… Боже… Ну конечно! — выдохнул секретарь с надеждой. — Пусть многие называют Коэд-Дина злом во плоти, винят в исчезновении чистого эфира и вообще во всех бедах, но лично я считаю, что нам просто не хватает информации!.. Так это правда вы?..

Я