- Все нормально, - сказала она честно емукуда-то в затылок. И самокритично добавила: - Что поделать, если до меня иначене доходит! Это ты прости.

- Сильно ударил? - поинтересовался парень тихо ивиновато.

- Сильно, - призналась Наташа.

Макс обнял ее крепко-крепко, опрокинул ее себена колени и надежно прижал к своей груди. Никогда в жизни не поднимал руку надевушек, даже когда они того заслуживали, а вот на Наташу - на самую лучшую и любимуюиз них - осмелился.

- Не сердись, я не хотел, - снова умолял он ееушко, но так ненастойчиво, как будто не стремился к прощению. Или как будтокаждое слово давалось ему с трудом.

А Наташа чувствовала своим телом, как дрожат унего руки. Не видела ни глаз его, ни выражения лица - Макс этого не позволял,поэтому только по его объятиям могла анализировать, что у него сейчас творитсяна душе.

- Макс, я не сержусь, - убеждала девушкаспокойным, уверенным тоном.

Больше всего в эту минуту желала, чтобы онуспокоился; чтобы ему было хорошо. Попыталась поднять голову и посмотреть нанего, но Максим обнял ее еще теснее, и осуществить свою задумку ей не удалось.

- Ничего страшного, слышишь?! - улыбнулась онаи, сильнее сжав его плечи, намекнула робко: - До свадьбы заживет.

У Наташи аж дыхание перехватило от собственнойнаглости - этот намек казался ей таким прозрачным! Затаившись у Максима нагруди, с волнением ожидала его реакции и своей участи. Вроде, сейчас ончувствует себя виноватым, и должен что-то сделать взамен своего поступка.Наташа даже подсказала, что именно.

Он ничего не ответил. Просто гладил ее рукой поволосам.

Черт возьми, всегда так! Сколько раз в жизни,когда Наташе так необходима была хоть какая-то его реакция, - он оставалсябезразличным! Почему он молчит?! Может, потому, что 'до свадьбы заживет' - этотакое образное выражение, и Макс не воспринял эту мысль всерьез? А может, онпросто сейчас не на этой планете? Наташа все же вырвалась немного из егообъятий и заглянула ему в лицо. Наташа никогда не видела, чтобы он плакал, даон и не плачет сейчас, просто подозрительно блестящие глаза... Милый, что стобой происходит?

Наташа не решилась спросить это вслух; видно,она уже делает успехи в логике. Спросить - значит напомнить. Уже напомниламинут десять назад - и получила по роже. Но не этого Наташа боялась, неполучить очередной удар. Просто закрыла глаза и прижалась к нему лобиком.

Макс целовал, целовал ее лицо короткими, легкимипоцелуями; особенно нежно целовал щечку с до сих пор не исчезнувшими краснымиследами удара.

- Я хочу, чтобы ты была счастлива, - шептал он.- Ты же знаешь, что я для этого сделаю все, что ты хочешь.

- Точно все? - девушка улыбнулась хитро,кокетливо, но уже с явной искоркой победы.

- Точно. Все.

Только собралась потребовать свадьбу, нокакая-то невидимая сила ее удержала. Есть кое-что важней. На самом деле важней.

- Становись одним из владельцев клуба! - заявиланахалка. И подколола: - Макс, я знаю, ты способен упустить все шансы, какиеесть. Но не делай этого сейчас, милый! А еще... - она нежно прильнула клюбимому поцелуем, - пользуясь случаем... Сделай мне то, что ты делаешь лучшевсех в мире!

Лежа у Макса на плече, Наташа улыбалась и водилапальчиками по его груди. Этот мужчина любит секс как таковой, даже если не оним занимается. Секс для него - это наука. Ах, нет, искусство. Макс сам говорил,что искусство. У Наташи было не так много любовников, чтобы судить, но ейкажется, что подавляющее большинство мужчин считает, что секс - это сам половойакт. А Макс столько об этом искусстве знает, что даже слушать его - ужеогромное удовольствие, а уж применять на практике...

Если бы не Макс, Наташа бы думала, что 'КамаСутра' - это сборник пошлых поз. А оказывается, это учебник по слиянию душ.

- А, вроде, говорят, что если мужчина красивый,то в постели ничего хорошего не умеет...

- Как это связано с внешностью? - с показнымудивлением уточнил Максим.

- Не знаю! - улыбнулась девушка. - Это у тебянадо спросить. Я не мужчина.

Макс, разумеется, знает, что подразумевается подэтим.

- По молодости я как раз таким и был, какпринято считать, - признался он. - Красивый, самовлюбленный, ничего собой насамом деле не представляющий... Нравишься девушкам и думаешь, что уже самыйлучший, и больше ничего делать не надо. Мог бы остаться таким и до сегодняшнегодня. Просто что-то в мозгах перевернулось...

- И это изменение было после армии, - задумчивосделала вывод Наталья.

- Это изменение было после двадцати лет! - грубоодернул ее Макс. - Повзрослел и поумнел, только и всего!

Нет, все-таки именно после армии, решила Наташа.Не стала настаивать на своей точке зрения, но в своем мнении только еще большеутвердилась.

- Нет, секс я всегда любил одинаково сильно! -отвлек ее Макс шутливой интонацией. - А вот девушек, действительно стал любитьбольше в самом глобальном смысле этого слова. Раньше девчонки для меня былипросто средством моего удовольствия, и всё. И то, что я в них влюблялся - этобыл самообман. На самом деле, как бы сильно ни любил, думал все равно только осебе.

Наташа слушала его внимательно и все большезадумывалась. Точно, все дело в армии! Там что-то случилось. И после этого онстал заботиться о других...

*

Наташа решила поиграть в детектива. Первым в еесписке был Юра. Наташа зашла к нему на работу, предварительно узнав усекретаря, когда у Севрюгина будет свободное время, и теперь бессовестнорасспрашивала его о Максовом прошлом. Юра клялся, что ничего не знает, а Наташаподкалывала:

- Ты же психолог! У тебя же, наверняка, естькакие-то измышления! Может, дедовщина там была?

И Юра помаленьку сдавался.

- Нет, насколько я понял, там вообще отличныеотношения в роте были. Хотя, Костик рассказывал, что были приколы разные, нотолько не унижающие достоинство, понимаешь? Так, гоняли что-то принести, илиподшучивали. Но чтобы избиения, допустим - нет, такого не было, я в этомуверен. Просто они последние полгода службы в боевых действиях участвовали.Может, в этом все дело? Война, знаешь, штука страшная. Там, наверное, что-то насамом деле плохое было, может, смерть товарищей. Я бы тебе посоветовал уКостика порасспрашивать, но посоветую обратное. Не вмешивайся. Кост тоже нелюбит этих разговоров, хотя он легче реагирует, чем Макс. Оставь им право невспоминать прошлое.

*

А вот беседа с Костиком превратилась в настоящуюисторию, в значимый кусок жизненного опыта. Причем, в историю, местами несвязанную с расспросами об армии...