— Что ж, надеюсь, мне удастся избежать твоей критики.

За полчаса мы приели все, что заказали. А вечер-то выдался очень даже приятным. И Виктор рассказами только подтвердил мое мнение о нем. Уверенный в себе кот, который знает, чего хочет. Уверенный, но не самоуверенный.

— Думаю, пора уже по домам, — достала было кошелек, но Виктор тотчас заставил вернуть его обратно в сумку.

После Быстров проводил меня до подъезда.

— Спасибо за вечер, — и я сориентироваться не успела, как словила поцелуй в щеку. Прыткий, однако.

— Тебе спасибо, — наверно чуточку все-таки покраснела, — в том числе за угощение.

— А рыба там действительно ничего. До завтра, Даш, — вдруг взял за руку и посмотрел так, что я впервые растерялась. В его глазах было столько нежности, тепла. Что у Гаврилова, что у Назарова во взгляде я наблюдала лишь похоть.

— До завтра, — сжала горячие пальцы.

Но после его ухода мне захотелось не в постель, а побегать, подумать, искупаться в местном пруду. Быстренько забежав в квартиру, стащила с себя одежду и на голое тело натянула спортивный костюм, затем вернулась на улицу, вставила в уши наушники и отправилась трусцой в парк. Мой путь всегда пролегал через аллею, где в любое время суток было довольно многолюдно, однако сегодня хотелось тотального уединения, потому сразу свернула в сторону леса.

Семья! Мне нужна семья. А одиночество, оно никого не красит.

Рядом с Виктором я впервые почувствовала себя уютно. Если у нас с ним сложится, если дойдет до чего-то серьезного, то и думать не стану, нарожаю кучу детей и буду печь для них всех тортики, буду самой настоящей «яжматерью». Сколько можно растрачивать себя на всякую нечисть? За всю сознательную жизнь у меня было всего два мужчины. С первым познакомилась еще в училище, общались мило, но когда я увидела, как он отвесил пинка бродячей кошке, которая всего-то терлась о его ноги, я возненавидела гада всем своим существом. Ну и второй, всем уже известный пёс Гаврилов. Этот кошек не пинал, а использовал на благо своего бизнеса. И беда вся в том, что этот подонок засел в душу. Было в нем нечто такое, какой-то стержень, харизма. Умел он себя преподнести, умел очаровать.

А вот и моё дерево…

Забравшись наверх, сняла костюм, аккуратненько развесила его на ветках, чтобы не помять, и уже кошкой спрыгнула вниз. Как же хорошо. ночная прохлада, шум природы, свобода. теперь только вперед.

Бежать по лесу, чувствовать лапами влажную землю, вдыхать ароматы прелой листвы и хвои — это особое непередаваемое удовольствие. И бежала я по направлению к местному пруду. Вода в нем была чистая, так как за водоемом следили, чистили, отдыхающим разрешали разве что кормить уток. Зато зверью раздолье. Но в какой-то момент возникло странное ощущение, будто меня преследуют. Пришлось даже запрыгнуть на дерево и отсидеться. Правда, обнаружить возможного нарушителя спокойствия не удалось, однако пренеприятное ощущение никуда не делось. Возможно, виной всему нервы. Слишком много эмоций пришлось пережить за последние дни.

Остаток пути передвигалась перебежками, бесконечно оглядываясь и вслушиваясь в ночной лес. Чутье подсказывало, не одна я тут. Кто-то идет по пятам, кто-то наблюдает, отчего в голову начало лезть черти что. Вдруг это Грановская? Мало ли, унюхала на своем Назарове чужой запах и решила показать мне Кузькину мать. Или папаша ее? Уж очень вида он был криминального. А если какой пришлый зверь? Может, вообще лучше вернуться? Или сыграть в мою любимую игру «Шпион»? Пожалуй, в игру. Раз уж этот некто следит, значит, чего-то хочет.

И я сорвалась с места. Этот парк исхожен мной вдоль и поперек, так что, я буду не я, если позволю поймать себя. Через пару десятков метров впереди засверкал пруд, однако пришлось сделать дополнительный круг в надежде сбить преследователя со следа, а уж когда добежала до пруда, то максимально тихо спустилась в воду, где затаилась. Но просидев в камышовых зарослях минут двадцать и никого не заметив, поняла, что все это время бегала от призрака, ибо дошла уже до ручки в своей подозрительности. Тогда перекинулась и спокойно поплыла вперед.

— А ты молодец, — донеслось с берега, — только от меня больше не убежишь.

Так и ухнуло сердце в груди. Значит, я все-таки не схожу с ума. Крутанувшись вокруг себя, снова никого не увидела, видимо за деревом спрятался гад.

— И ты, смотрю, молодец. Чего же прячешься? — произнесла негромко, ночной лес не терпит шума.

— Жду, когда выберешься на сушу.

— Какого черта ты здесь делаешь?

— Спросить пришел, какого черта сегодня произошло в ресторане? Ты меня послала.

— Интересно, интересно, а могло быть как-то иначе? — подплыла к берегу и ноги сразу же погрузились в мягкий ил.

— Мне казалось, между нами проскочила искра, — притом в голосе послышалась явная усмешка.

И сейчас я его увидела. Назаров стоял боком ко мне, прислонившись к дереву. Само собой, голый.

— Не понимаю, о чем ты, — не смогла сдержать улыбки.

— Знаешь, я немного поспрашивал. И был удивлен, когда узнал, на кого ты работала и почему ушла с предыдущего места.

— Что же тебя так удивило?

— Ты неровно дышишь к волкам.

— Ага, и ты на радостях решил, раз так, то я и с тобой загуляю? Спешу огорчить, этого не будет. Мой опыт общения с вашим братом закончился неудачно.

Тогда Андрей вышел из укрытия. Господи, вот ведь Аполлон Тамбовский.

— И что? Теперь будешь крутить хвостом перед су-шефом?

— Крутить хвостом? — аж обалдела от такой дерзости. — Да вы хамло, каких поискать, Андрей Александрович. Это в какой такой момент ты решил, что я тебе чем-то обязана? Следи лучше за хвостом своей невесты.

Вдруг он направился прямиком ко мне.

— Лучше не подходи, — настрой волчары мне совсем не нравился. Слишком много огня в глазах.

— А я подойду, — не прошло и минуты, как оказался рядом. — Ты не имеешь права так меня отшивать, — схватил за руки, подтянул к себе, а в следующий миг поцеловал.

Нет, ну это невыносимо. Сволочь, какая же он беспросветная сволочь. Скоро его руки уже крепко держали меня за зад, даже когти выпустил мерзавец, мол, если рыпнусь, то будет мне очень больно. Только не у тебя одного когти имеются! Я тоже выпустила и пока еще несильно, но впилась ему в спину. А поцелуй тем временем перерос в нечто дикое, сумасшедшее, звериное. Мне не хватало воздуха, не хватало сил сдерживать его напор, тогда как Назаров давил и давил, хотел сломить, подчинить.

— Хватит! — оттолкнула его, когда полез, куда не надо.

Но не тут-то было, Андрей резким движением развернул меня к себе спиной, одной рукой крепко обнял за талию, вторую опустил вниз. Ощутив его пальцы на лобке, зарычала, но не от злости, а от треклятого возбуждения.