— Ты как? — возник около меня Виктор. — Что-то выглядишь неважно.

— Голова гудит, а в целом все хорошо, — смела со стола остатки муки и сахарной пудры.

— Может, добросить тебя до дома?

— Было бы здорово, — и посмотрела ему в глаза. Надо же, они у него не просто карие, а цвета спелой черешни.

— Отлично. Тогда буду ждать на служебной стоянке.

— Хорошо. Я скоро. Только отнесу коньяк в бар.

И только я вышла из кухни, как до ушей донеслись странные звуки. Увы, любопытство снова взяло над кошкой верх. Привело оно меня к кабинету Грановской, дверь в который как всегда была приоткрыта, словно специально. И что же я там увидела? А увидела я, как Назаров лапает свою «верную» невесту, как целует ее в лебединую шейку, она же разве что не похрюкивает от удовольствия, само собой, деланного, ведь эта волчица целиком и полностью состоит из лицемерия. Шел и ехал ей этот Назаров, хотя, он тоже не невинный агнец. Согласись я переспать с ним, уже переспали бы дважды. Но почему-то все равно задела за живое эта их идиллия.

— Олег? Ты тут? — добрела-таки до бара.

— Ага, тут, — вылез из-под стойки. — А тебе чего? Чаю? Кофе?

— Нет, нет, я коньяк хотела вернуть, мне сегодня привезли аж две бутылки.

— О, супер, — взял бутылку.

— Слушай, минералки плеснешь?

— Не вопрос. Для тебя все, что угодно, — и подмигнул этот смуглый Казанова.

Пока он ставил бутылку на полку, пока искал для меня минералку, я наблюдала за последними гостями. Банкет удался, все остались довольны, заказчик даже презентовал нашему шефу конверт с личной благодарностью, Густаво в свою очередь разделил эту благодарность между нами по справедливости. Так что, я сегодня поеду домой с десяточкой в кармане, а с учетом той суммы, которую получила от Назарова, будет мне на взносы по кредитам на несколько месяцев вперед.

— Держи, — поставил на стойку стакан с шипучей АкваМинерале.

Но когда я обернулась, вместо Олега увидела того, кого видеть сейчас совершенно не хотелось.

— Все нормально? Голова не болит? — Андрей сел на соседний стул на почтительном от меня расстоянии в полметра.

— Все хорошо, — залпом выпила минералку. — До свидания, Андрей Александрович.

— Какой официальный тон, однако, — усмехнулся не то, что безрадостно, даже как-то зло.

— Как же иначе? С начальством да просто по имени? Панибратством попахивает.

— Я могу тебя увидеть? Сегодня после полуночи?

В этот момент в зал пожаловал Виктор, и два самца одарили друг друга взглядами из разряда «не подходи — убьет».

— Даш? Ты скоро?

— Да, уже иду, — кивнула ему, затем посмотрела на волка, — боюсь, что нет. Хорошего вечера, Андрей Александрович.

Эти его налившиеся кровью глаза надо было видеть. Как Андрей не взорвался от ярости, даже не знаю. Но по пути к служебному входу, я так и чувствовала его испепеляющий взгляд, что жег мне затылок.

Спустя два долгих часа стояний в пробках, мы с Виктором наконец-то добрались до моего дома. Вот, правда, лучше ездить на метро, это же издевательство какое-то.

— Если бы я знала, что на дорогах такой ад, ни за что бы не стала тебя мучить, — пробормотала обессиленным голосом, потому что сейчас хотела только одного — спать.

— А я бы с радостью и три, и четыре часа простоял в пробках.

— Хочешь сказать, я тебя не утомила своей болтовней?

— У-у, — мотнул головой. — Даш?

— М-м? — приоткрыла один глаз.

— Давай посидим в кафе? Поужинаем. Даю слово, будет просто ужин.

— И ты не будешь критиковать их посредственную кухню?

— Разве что чуть-чуть.

Да, у Виктора имелась одна особенность, он был истинным фанатом только своей кухни.

— Тогда пойдем. В соседнем доме есть бургерная и суши-бар. Я за суши. Готовят достойно и рыба всегда свежая.

— Без вопросов, — просиял искренней радостью.

Все-таки он такой славный. Интересно было бы послушать, как Виктор урчит. От урчания котов многое зависит, оно либо раздражает, либо успокаивает. Мой папа урчал так, что я мгновенно засыпала. Бывало, заберусь к нему на спину, свернусь клубком и всё, через пару минут уже в полной отключке.

И отправились мы в суши-бар под названием «Фиш-Фиш», где заказали два большущих сета с самыми разными суши и роллами.

— Какие напитки желаете? — уставился на меня худенький азиат в черном переднике. — Как обычно молоко? — мои вкусы они тут все знают, все-таки я частый гость.

— Да, будьте добры.

— А вам? — посмотрел на Виктора.

— И мне молока.

— Вау, — откинулась на спинку дивана, — неужели у нас схожие вкусы?

— И рад бы сказать да, но на самом деле, именно в этом схожи все пантеры.

Без кителя Витя выглядит таким неформальным. Слегка рваные джинсы, белая майка в обтяг, а поверх клетчатая рубашка, но что еще особенного в его прикиде, так это кольцо в ухе, которое ну никак не вяжется с серьезностью Виктора, однако добавляет ему сексуальности. И сейчас я увидела татуировку на груди, самый ее краешек выглядывал из — под майки. Быстров, конечно, худощавее Назарова, пониже ростом, при этом ни разу не уступающий ему в мужской привлекательности. И вообще, какого черта я сравниваю Виктора с этой озабоченной собакой? Пусть там мацает свою будущую жену.

— И давно ты трудишься в Густосе? — заложила за щеку крупный ролл с угрем и тигровой креветкой.

— Через месяц будет ровно пять лет. Мы с Густаво вместе пришли в ресторан. Он был моим преподавателем, мы с ним как-то сразу сдружились. Я-то второе образование получал и был, конечно, постарше своих сокурсников.

— Сколько же тебе лет?

— Тридцать пять.

— Я бы и тридцати не дала.

— Видимо хорошо сохранился, — улыбнулся. — Ну, а ты? С чего начинала? Почему именно кондитерка?

— С детства люблю готовить, особенно печь пироги. К сожалению, иных талантов во мне не обнаружилось, так что, после школы пошла сразу в училище. Правда, спустя год обучения мыслила бросить, спасибо бабушке, переубедила, — отправила в рот пятую роллину. — На самом деле, история моего поварского восхождения весьма заурядная. Делаю, что люблю, что умею. Я сама та еще сладкоежка, возможно, это тоже сыграло свою роль.

— Заурядная или нет, но десерты ты готовишь фантастические. Нам очень повезло с тобой.

— Ой, вот не надо льстить, господин Быстров.

— Никакой лести. Говорю как есть. Я хвалю только тогда, когда есть, за что похвалить, в противном случае нещадно критикую. Ты просто еще не видела, как это происходит.