Верона увидела щуплую женщину в платке и зеленом платье. Это была чеченка.

– Как тебя зовут? – негромко спросила женщина, когда она подошла к ней.

Верона назвала свое имя.

– Пойдем со мной, – с этими словами чеченка направилась в дом.

Она провела Верону в небольшую комнатку на первом этаже. Здесь были кровать, шкаф для белья и небольшой журнальный столик.

– Если хочешь умыться, то напротив душевая для прислуги. Пока устраивайся. Завтрак я принесу сюда.

Оставшись одна, Верона заглянула в шкаф. Он оказался совершенно пустым. Поставив в него сумку, она подошла к окну. На нем была ажурная решетка. Вид загораживали густые, похожие на можжевельник кусты, словно специально оказавшиеся ее роста. Верона огляделась по сторонам, взяла стул, подтащила к окну и встала. Взору предстал небольшой круглый пруд, рядом с которым была скамейка. Дальше, за невысоким забором высился соседний дом. Во дворе играли двое белокурых ребятишек. Некоторое время она наблюдала, как один из них с сосредоточенным видом раскурочивает машинку. На душе стало спокойней.

Осторожно ступая, вышла в коридор. Прошла до двери, за которой было фойе. Она оказалась запертой на ключ. Верона для верности подергала золоченую ручку, хмыкнула и вернулась. Заглянула в душ. Здесь на полочке перед кабинкой лежало аккуратно свернутое полотенце, пакетик шампуня и запаянная в полиэтилен губка. Верона догадалась, что все это предназначено для нее. Немного поразмыслив, шагнула через порог.

Быстро приведя себя в порядок, она вернулась в комнату. На столике стоял поднос с завтраком. Немного нарезанной ломтиками ветчины, сыр, чай.

Верона вспомнила, что сутки ничего не ела, и набросилась на еду. Дверь открылась, и в комнату вошла чеченка. От неожиданности Верона поперхнулась.

– Вы меня напугали! – выдавила она, прокашлявшись.

– Тебя хотят видеть наверху, – пряча улыбку, проговорила чеченка. – Пойдем.

Верона заторопилась. Быстро допила чай, размотала с головы полотенце. Влажные волосы рассыпались по спине. Она бросилась к шкафу, достала из сумки расческу и подошла к зеркалу.

– У нас не любят, когда женщина заставляет ждать, – как бы между прочим заметила чеченка.

– А у нас это признак хорошего тона, – огрызнулась Верона, расчесывая локоны. – Фен есть?

– Нет, – чеченка плотно сжала губы и покачала головой.

Между тем Верона не торопилась. Не потому, что хотела заставить понервничать женщину или позлить мужчин. Просто ей хотелось вначале как можно больше узнать о том, куда она попала.

– А кто такой Мутуш? – осторожно спросила она, наблюдая в отражение за реакцией чеченки на вопрос.

Некоторое время женщина молчала. Она словно размышляла, можно или нет ответить.

– Это брат Садо и дядя Бамата, – негромко проговорила она и непроизвольно покосилась на дверь.

– А почему меня запирают на замок? – Верона закончила приводить себя в порядок и повернулась к зеркалу спиной.

– Так велел Садо, – чеченка пожала плечами.

– Он командует в чужом доме? – разозлилась Верона.

– Нет, – чеченка едва заметно улыбнулась. – Пойдем.

Они вышли в коридор, миновали фойе, поднялись на второй этаж. Здесь в просторном зале за установленным посередине длинным столом сидели все трое мужчин. Вид у всех был хмурым и задумчивым. Мутуш нервно теребил подбородок. Верона догадалась: гости рассказали о своих злоключениях и теперь размышляли, как быть. При появлении женщин они оживились.

– Нина, – Мутуш посмотрел на женщину и сделал едва заметный жест рукой, давая понять, что она свободна.

Дождавшись, когда она уйдет, он показал рукой на стоявший у стены диван.

Верона безропотно прошла к нему и села.

– Расскажи, кто ты? – Мутуш пристально уставился ей в глаза.

Верона растерялась и посмотрела на Садо. Она не ожидала этого вопроса. По всему выходило, что Садо и Бамат скрыли истинное положение дел. Теперь она может поставить их в неудобное положение. Однако оба чеченца выглядели спокойно.

– Что рассказывать? – набравшись храбрости, спросила она.

– Где стрелять научилась? – неожиданно вступил в разговор Садо.

– Муж научил, – сглотнув подступивший к горлу ком, выдавила она.

– Раз замужем, почему работаешь такой грязный работа? – ошарашил Мутуш.

Значит, она ошибалась, что Бамат и Садо будут скрывать историю их знакомства. Верона осмелела.

– Меня похитили и незаконно переправили через границу.

– Где жила раньше?

– В Питере. Вернее, в Санкт-Петербурге, – поправилась она.

– Кем работала?

– Инженером, – скромно протянула Верона, справедливо решив, что будет смешно в ее положении говорить, что она была начальником отдела эксплуатации.

– Значит, высший образование есть, – Мутуш откинулся на спинку стула. В глазах появилось уважение. – Тогда тебе не надо объяснять, что с тобой будет после того, как ты убила столько людей.

Верона была готова к такому развитию событий. Тем не менее почувствовала, как диван словно качнулся, а в горле пересохло.

– Но ведь я спасала ваших родственников! – выдавила она охрипшим голосом.

– Кто сказал? – нахмурился Мутуш.

– О чем? – не поняла Верона.

– Про родственников.

Вместо ответа Верона посмотрела в сторону лестницы.

– Э-э, болтливый женщин! – процедил сквозь зубы Мутуш. – Первый встречный все рассказал.

Верона догадалась, что подвела чеченку. Твердо решив впредь следить за каждым своим словом, она попыталась исправить положение:

– Никто мне не рассказывал. Я сама догадалась. Вы ведь похожи.

– Еще и хитрый, – поморщился Мутуш.

– Это хорошо, – Бамат задумчиво потер подбородок. – Я думаю, это то, что нам надо.

– Хочешь хорошо жить? – неожиданно спросил Садо.

– Я вообще просто хочу жить, – догадавшись, что сейчас ей предложат какую-то сделку, подтвердила она, одновременно дав понять, что до сих пор опасается за свою безопасность.

– Как я понял, у тебя нет паспорта, ты убила много людей, еще и незаконно приехала в Германию.

– Выходит, так, – согласилась она, заранее зная, что чеченец так не думает. Он просто стремится навязать ей такую мысль. Пусть считает, что у него это быстро получилось. Ей надоело оставаться в неведении.

– Нам нужна такая женщина, – выдержав паузу, продолжил Мутуш. – Русская, образованная и смелая.

– Кроме того, повязанная кровью, – закончила она за него, приготовившись слушать нравоучения о том, что перебивать нехорошо.