Лили покраснела.

— Билли Поуп.

Грейс грустно посмотрела на сестру. Она очень устала. Грейс провела на ногах весь день, начиная с пяти часов утра, торгуя водяным крессом, но заработала всего лишь пару пенни. Эти деньги нужно было отложить на оплату комнаты, а затем ей предстояло решить, что предпочесть: купить завтра новую порцию товара или сегодня — какой-нибудь еды.

— А с чего бы Билли Поупу давать тебе деньги?

Лили поступила так, как поступала всегда, если не могла справиться с ситуацией: расплакалась.

— Лили! Надеюсь, ты не совершила ничего дурного.

— Нет, конечно, совсем ничего. Понимаешь, там была собака, и ее забрал себе один человек, который не должен был ее забирать, а мальчики Поуп хотели вернуть ее настоящему хозяину и получить награду.

— Но ты-то что сделала?

— Просто забрала собаку у человека, который ее украл! — шмыгнула носом Лили. — Я перерезала поводок и…

— Ты ее украла!

— Да, но…

— Лили, сколько раз тебе повторять: в городе очень много хитрых воров. Они крадут собак на улице и ждут, пока хозяин даст объявление в газету о том, что за животное положена награда.

— И что потом? — угрюмо спросила Лили.

— Потом они приносят собаку хозяину и говорят, что нашли ее, что она отвязалась. Хозяин обычно так рад снова видеть собаку, что не задает лишних вопросов. — Грейс подошла к окну, чтобы еще раз посмотреть на монету. — Понятно — это полпенни, покрашенные в серебряный цвет, и к тому же покрашенные некачественно. Это действительно Поупы дали тебе эту монету?

Лили кивнула.

— Я пойду и поговорю с ними. Если бы тебя заметили и поймали, то полицейские могли бы арестовать тебя и разлучить нас, ты это понимаешь?

Лили повесила голову, демонстрируя раскаяние, но тем не менее испытывая облегчение: ее вины не было, это все произошло из-за мальчиков Поуп. Грейс на самом деле не сердится на нее.

Грейс завернулась в шаль, пригладила юбки и в большом возбуждении вышла из комнаты. Однако не успела она сделать и пяти шагов по коридору, как ее решимость начала таять: она была одна против шестерых Поупов, и для нее эта встреча непременно закончится плохо. Грейс тяжело опустилась на нижнюю ступеньку. Возможно, это она во всем виновата: Лили была легкой добычей для любого, ее просто нельзя было отпускать одну собирать бутылки. Мама всегда требовала от Грейс — даже когда та была маленькой девочкой — считать себя старшей сестрой, а не младшей. «Боюсь, что Лили навсегда останется ребенком, — постоянно повторяла мать, — и именно тебе, Грейс, придется позаботиться о том, чтобы люди не использовали ее наивность в корыстных целях».

Погрузившись в воспоминания, Грейс тихонько заплакала. Она подвела маму, подвела Лили, сезон водяного кресса закончился, им почти нечего больше закладывать, а на носу зима. Что же с ними будет?

На следующее утро, перед тем как семейная пара Билей съехала от миссис Макриди, миссис Биль отдала Грейс свою побитую молью шаль и фартук, поскольку им сообщили, что в работный дом свои вещи привозить нельзя. У них отберут даже ручную кладь и, окатив несчастных водой из шланга, выдадут им грубую одежду работного дома из мешковины, с номером на спине.

Несмотря на то что эти два предмета из запасов миссис Биль так износились, что просвечивали, на блошином рынке Грейс за них дали целый пенни, и, добавив к нему покрашенные полпенни, она смогла купить большой пучок водяного кресса (уже пожелтевшего, потому и такого дешевого), который она разделила на пять маленьких. Умудрившись продать каждый из них за целый пенс, девушки повернули в сторону дома миссис Макриди, причем Грейс очень торопилась, потому что ей еще нужно было кое-что сделать. Приближалась зима, а поскольку одно из двух окошек в их комнате было разбито, оттуда немилосердно дуло. Грейс собиралась выпросить пару старых ящиков на лотках в Нилз-Ярд, а молоток и гвозди — у одного из уличных торговцев этажом выше, после чего попробовать забить дыры досками. От этого в их маленькой комнате станет еще темнее, ведь дома напротив стоят настолько близко, что свет и так почти не попадает к ним; но она решила, что пусть лучше будет темно, чем холодно. Впрочем, им все равно придется мерзнуть долгие зимние месяцы, поскольку (раз они уже заложили все, что обладало хоть какой-то ценностью) в эту зиму у них не будет денег, а значит, они не смогут купить дрова или уголь.

Почти дойдя до улочки, на которой они жили, так что уже можно было разглядеть дом миссис Макриди, Грейс удивилась, заметив большое количество снующих вокруг людей — не только обычных здесь беспризорников, разносчиков, лудильщиков, лоточников и домохозяек, направляющихся на рынок или возвращающихся оттуда, но и рабочих в синих блузах, даже двух-трех господ в цилиндрах и темных костюмах. Она повернулась к Лили, чтобы высказать свое удивление, но сестра уже убежала за разносчиком, в чьей клетке находились одновременно щенок и котенок — одна из «счастливых семеек», когда рядом сажали котят и утят или кошек и собак, что в последнее время стало модным «аксессуаром» профессиональных нищих. Однако стоило Лили проявить интерес, как на клетку набросили тряпку и владелец животных наотрез отказался демонстрировать зверушек, если Лили не заплатит ему хотя бы полпенни.

Лили бегом вернулась к Грейс.

— Всего лишь полпенни! — взмолилась она. — Каких-то полпенни, чтобы посмотреть, как славные котенок и щенок играют вместе!

Грейс покачала головой, думая лишь о том, как бы узнать, почему здесь собралось столько народу. Она вытягивала шею, пытаясь заглянуть на Брик-плейс. Что же там происходит?

— И ты тоже сможешь на них посмотреть, вместе со мной! — не отставала Лили.

— И даже погладить их, мисс, за очень скромную дополнительную плату! — крикнул разносчик, изможденный человек, подпоясанный веревкой.

— Прости, Лили, но нельзя. Пойдем лучше дальше! — Грейс отмахнулась от разносчика, но постаралась сделать это по возможности вежливо, поскольку понимала — он всего лишь делает то же, что и все обитатели лондонских трущоб: пытается заработать достаточно денег для того, чтобы выжить.

Лили неохотно оставила животных и, присоединившись к сестре, стала смотреть в ту же сторону, что и она.

— Что там происходит? Почему на окнах нашего дома появились какие-то деревяшки?

Они подошли поближе. Дом миссис Макриди был вторым в ряду из четырех домов с общими стенами, и все они находились приблизительно на одной стадии изношенности и нуждались в ремонте: у двух не хватало колпаков над дымовыми трубами, кое-где в окнах не было стекол или рам, а в одном полностью отсутствовала входная дверь. На доме миссис Макриди к тому же красовалась широкая трещина, идущая по кирпичной кладке сверху донизу. Эти четыре ветхие постройки в данный момент заколачивали, забивая крест-накрест все оконные и дверные проемы надежными деревянными досками, чтобы не дать никому снова там поселиться.