Обратный путь в Хилл-Чейз тоже не поднял Лили настроение. Вид особняка, окруженного живописными холмами, всегда так радовавший ее, сейчас беспокоил и мучил душу, напоминая об Итане. Лили не удавалось забыть прошлую ночь, она жаждала снова пережить невероятные ощущения в объятиях Итана, хоть и боялась признаться в этом даже самой себе.

Лили занесла покупки в квартиру, взяла бутылку воды, книгу, шерстяное одеяло и отправилась на свой любимый утес. Она не могла оставаться в до ме и терзаться размышлениями об Итане, о том, как все могло бы сложиться, если бы ее не пресле довало прошлое. Лили необходимо было ненадолго спрятаться от всего и всех.

Она обнаружила этот утес совершенно случайно. Он оказался идеальным местом: здесь можно было удобно расположиться с книгой или забыться, любуясь прекрасным пейзажем.

Возможно, ей следовало взять другую книгу. Роман, который она так жаждала прочитать, сейчас только еще больше путал ее мысли. Дойдя до третьей страницы, Лили осознала, что главный герой напоминает Итана. Она разозлилась на себя – мысли о нем крутились в голове, не давая покоя. Он казался живым воплощением ее любимого книжного героя – необузданного шотландского землевладельца в килте.

Воспоминания о прошлой ночи были слишком свежи, а красочное описание главного персонажа в книге заставило сжаться ее грудь и почувствовать тяжелый и болезненный жар внизу живота. Возможно, сейчас Лили нужно было почитать ужасы, триллер или, на худой конец, мемуары. Наконец она закрыла книгу, прилегла и попыталась ни о чем больше не думать.

Лили не знала, как долго наблюдала за дымчатыми облаками, но вскоре она услышала цокот копыт. Узнать всадника не составило труда. Лили занервничала при виде Итана, приближающегося к ней. Как ей решиться взглянуть ему в лицо при ярком дневном свете? Интимность прошлой ночи теперь стала пропастью между ними, как им теперь преодолеть ее? Из-за расшалившихся нервов сердце Лили стучало громче и быстрее, чем копыта Тинкера.

Итан остановил жеребца и улыбнулся ей:

– Глория сказала мне, что ты наверняка будешь здесь. Она попросила передать тебе печенье.

Нейтральная тема помогла Лили немного расслабиться.

– Спасибо. – Лили протянула руки, чтобы Итан кинул ей пакет, но вместо этого он слез с лошади и сел рядом на одеяло. – Я думала, что Глория попросила их передать мне, – поддразнила его Лили.

– Ты бы, конечно, поделилась? В конце концов, я их принес, и это мое самое любимое печенье. – Итан, ни капельки не мучаясь угрызениями совести, откусил здоровенный кусок. – Что ты читаешь?

Лили передала ему книгу, и Итан поднял брови, когда увидел название:

– Я не думал, что ты из тех, кто любит читать романы.

– Почему же? – спросила Лили, тоже взяв печенье.

– Просто… Ты кажешься такой практичной.

– Я не могу быть одновременно и практичной, и читать любовные истории со счастливым концом?

Итан встряхнул головой:

– Но все это выдумка.

– Наверное, это самое грустное и циничное, что я когда-либо слышала. Не уверена, жалеть ли тебя или ненавидеть.

– Не то и не другое. Я принимаю мир таким, какой он есть. Реализм лучше оптимизма и цинизма.

– Но можно придерживаться реалистических взглядов, не теряя оптимизма и надежды на лучшее. Разве не к этому нас призывает политика? Желание сделать все лучше, даже если тебе приходится работать с тем, что ты имеешь?

Итан, казалось, на мгновение задумался над ее словами.

– Может быть, поэтому люди и идут в политику. Но я не занимаюсь ею.

– Но твой отец и…

Итан помрачнел.

– Я – не мой отец, – резко сказал он.

Лили догадалась, что оказалась права в отношении Дугласа Маршалла и, очевидно, для Итана он был болезненной темой.

– Вот в этом причина моего цинизма. Вся моя жизнь была подчинена этой системе.

– Я понимаю. – И Лили действительно понимала. Она тоже выросла в некотором подчинении – семейный бизнес диктовал условия, и не поступила ли она так же, как Итан, отказавшись от прошлого? – Значит, для тебя важнее всего факты?

– Да. – Он еще раз потянулся к пакету с печеньем.

– Какая скукота.

– Вовсе нет. Отдавая предпочтение фактам над вымышленным, я в результате знаю, как все обстоит на самом деле. Я не предполагаю и не гадаю. – Итан растянулся на одеяле, положив руки за голову. – Например, Лили Блэк.

«О нет», – в панике подумала она, а вслух произнесла:

– Что, прости?

– Все думают, что ты стеснительная, но на самом деле ты просто держишь все в себе. Это выдумка, потому что я знаю, что ты не стеснительная. – Итан многозначительно посмотрел на нее, и Лили в очередной раз бросило в жар. – Ты просто не хочешь разговаривать. Это – факт. Так что либо ты разочарована в этом мире, либо тебе есть что скрывать.

Лили заметила, как Итан пытается поддеть ее, но от этого ее дрожь в животе не прекратилась. Она заметила мимоходом:

– Я просто не вижу смысла вываливать на каждого историю своей жизни или посвящать в свои дела больше, чем следует.

– Я точно знаю, что тебе нечего скрывать, потому что иначе ты бы никогда не прошла проверку биографических данных, необходимую на эту должность.

«О боже». У Лили пересохло во рту, и она чуть было не поперхнулась печеньем.

– Так что, – продолжал Итан, – это либо что-то личное, либо обыкновенное разочарование в людях.

Лили сделала большой глоток воды и попыталась найти подходящий ответ – Итан не должен заподозрить, что она пытается защититься.

– Скорее я просто доверяю не каждому. Есть большая разница между осмотрительным и закрытым человеком и тем, кто разочарован и циничен.

– Ты хочешь сказать, что я разочарованный и циничный?

– Да. – У Лили голова пошла кругом. Она старалась говорить спокойно. – И твое видение мира в черных и белых тонах доказывает это. Не все ограничивается правдой или ложью.

Итан приподнялся:

– Это зависит от задаваемых вопросов.

– А что, если тебе не нравятся ответы?

– Все хорошо, пока ответы – честные. Потому что, владея фактами, я могу делать выводы.

Лили не знала, пугаться ей или злиться.

– Значит, ты оцениваешь меня? Я нахожу это оскорбительным, – обиженно произнесла она.

– Возможно. «Оценка» – не лучшее слово.

Лили хотела закончить этот разговор как можно быстрее.

– Честно говоря, я бы согласилась с тобой.

Итан ухмыльнулся:

– Но всем приходится составлять какое-то мнение о людях. Даже тебе.

– О нет. Я никогда не делаю поспешных выводов о чем-либо или о ком-либо, особенно выводов, основанных только на слухах.