Морелли зацокал языком.

— Тебе не стоит врать копу.

— У меня срочные дела.

— Что за дела?

— Так, ничего особенного. Просто… дела.

Тут раздался стук в дверь, и мы разом повернули головы.

Морелли изучающе взглянул на меня.

— Кого-то ждешь?

— Наверно, это миссис Бестлер с третьего этажа. Иногда она забывает, где живет.

Я приложила глаз к дверному глазку.

— Не-а. Это не миссис Бестлер.

У миссис Бестлер сроду не водилось копны огненных волос а-ля Сиротка Энни. Миссис Бестлер не утягивается в облегающую черную кожу. И у миссис Бестлер нет груди в форме рожков с мороженным.

Я повернулась к Морелли:

— Полагаю, бесполезно просить тебя подождать минуту или две в спальне…

— Ни в коем случае, — подтвердил Морелли. — Ни за что не пропущу это зрелище.

Я откинула засов и открыла дверь.

— Даже не знаю, почему взялся за это дело, — произнес Салли. — Похоже, засосали меня с головой эти приключения охотников за головами.

— Погоня в горячей крови, — поддакнула я.

— Ага. Точно. Гребаная погоня.

Он вручил мне банку.

— Я вернулся и забрал ключ. Позаимствовал швабру с длинной ручкой. Записку-то я расшифровал, но не пойму, что к чему.

— Поблизости не болтался народ, не интересовался, чем ты занимался?

— Когда так выглядишь, никто даже не спрашивает. Они все, как дерьмо, счастливы, что я не танцую в обнимку с Дядюшкой Фредом[13]на их газоне перед домом. Он задрал подбородок на долю дюйма и бросил оценивающий взгляд на Морелли.

— Кто это?

— Это Джо Морелли. Он уже уходит.

— И вовсе нет, — возмутился Морелли.

Салли выступил вперед:

— Если она говорит, что ты уходишь, значит, ты уходишь.

Морелли качнулся на каблуках и ухмыльнулся:

— Ты что ли меня заставишь?

— Думаешь, не смогу?

— Думаю, кто-то должен помочь тебе подобрать лифчик. В этом году носят покруглее.

Салли опустил взгляд на свои рожки для мороженого.

— Они — моя торговая марка. Эти малышки приносят мне гребаную удачу.

Он поднял взгляд и заехал кулаком Морелли под дых.

— Уф, — выдохнул Морелли. Потом сузил глаза и нанес ответный удар Салли.

— Нет! — завопила я, прыгнув между ними.

И нарвалась на драку врукопашную. Мне заехали в подбородок, и я свалилась, как куль с песком. Оба мужика остановились и кинулись меня поднимать.

— Назад, — завопила я, отпихивая их прочь. — Даже не вздумайте ко мне прикасаться. Мне не нужна помощь от двух инфантильных идиотов.

— Он оскорбил мои груди, — оправдывался Салли.

— Вот что случается, когда имеешь груди, — заорала я. — Люди постоянно оскорбляют их. Придется привыкнуть.

Джо сверлил взглядом Салли.

— Кто ты? И что это за банка?

Салли протянул руку:

— Салли Суит.

Джо ответил рукопожатием:

— Джо Морелли.

Минуту или две они так стояли, и я видела, как на щеки Салли наползает красная краска. А на шее Морелли проступают жилы. При этом руки они не размыкали, а тела их неподвижно напряглись. Эти идиоты мерялись силой.

— Ну, все, хватит, — заявила я. — Я тащу пистолет. Победитель получит пулю.

Взгляды мужчин обратились ко мне.

— На самом деле, мне надо бежать, — спохватился Салли. — У меня концертушка на побережье вечером, и меня ждет в машине Сахарок.

— Он музыкант, — пояснила я Морелли.

Морелли отступил на шаг.

— Всегда счастлив познакомиться с друзьями Стефани.

— Ага, — подтвердил Салли, — и к моему гребаному удовольствию.

Морелли ухмыльнулся, когда я заперла дверь.

— Ты меня никогда не разочаровываешь, — заметил он.

— Что значил сей армрестлинг?

— Мы просто забавлялись.

Он сверлил взглядом банку.

— Расскажи мне об этом.

— Максин Новики оставляет ключи для Эдди Кунца. В некотором роде охота в качестве жестокой мести типа «поди, покопайся в отбросах». Ключи всегда зашифрованы. И тут в дело вступает Салли. Он спец по взламыванию шифров.

Я открыла банку, вытащила бумажку и прочла записку. «Наше местечко. Среда, три часа».

— У них есть местечко, — произнес Морелли. — Настраивают меня на романтический лад. Может, мне все же стоит быстро сгонять в аптеку.

— Предположим, ты уже пошел в аптеку. Как много ты купил бы? Купил бы один? Или месячный запас? Ты купил бы целый ящик?

— Черт возьми, — сказал Морелли. — Это же как с занавесками, да?

— Просто хочу уточнить правила.

— Как насчет того, чтобы жить сегодняшним днем?

— Жить сегодняшним днем — хорошо, — согласилась я. Полагаю.

— Так, если я сбегаю в аптеку, ты пустишь меня обратно?

— Нет. Я не в настроении.

На самом-то деле, я вдруг почувствовала черт знает какую злость. И ни с того ни с сего в голове вдруг всплыл образ Терри Гилман.

Морелли игриво провел пальцем по моему подбородку.

— Спорим, я мог бы исправить тебе настроение.

Я скрестила руки на груди и, сощурив глаза, взглянула на него.

— Я так не думаю.

— Хммм, — произнес Морелли, — а может, и нет.

Он потянулся, а потом прогулялся в кухню и забрал пейджер с холодильника.

— Ты в плохом настроении, потому что я не собираюсь давать обязательств любить.

— Вовсе нет! Я абсолютно не желаю никаких любовных обязательств!

— Ты такая милашечка, когда врешь.

Я рукой указала на дверь:

— Вон!

* * *

На следующее утро я могла бы позвонить Эдди Кунцу и пересказать ему новейшее послание, но мне захотелось переговорить с ним с глазу на глаз. Квартиру Максин Новики обыскивали, нанесли увечья двум имеющим к ней отношение людям. Я думала, что некто желал найти ее не из-за любовных писем, а ради чего-то иного. И, возможно, этот некто являлся Эдди Кунцем.