— Та, что рядом с флагштоком.

— Ага. Она самая.

Из соседней двери высунула голову Бетти.

— Привет, дорогая. Разве не чудесный денек? Вы, молодые люди, собираетесь чем-то заняться? Будь я в вашем возрасте, устроила бы сегодня пикник.

— Мы сегодня работаем, — откликнулась Лула. — Разбираемся с одним неслабым дельцем.

— Бетти, — раздался откуда-то из глубины дома вопль Лео, — где мой кофейный торт? Я думал, ты несешь мне кусок кофейного торта.

Бетти втянула голову обратно и закрыла дверь, обдав нас потоком прохладного воздуха.

— Надоедливая старая кошелка, — высказался Кунц. — Ничего нельзя сделать, чтобы она не сунула свой любопытный нос.

— Почему же ты здесь живешь, если тебе так не нравится?

— Дешевая квартплата. Как член семьи получаю скидку. Бетти — сестра моей матери.

* * *

— Знаешь, что нам нужно? — сказала Лула, усаживаясь за руль и пристегивая ремень. — Нам требуется маскировка. Бьюсь об заклад, Максин уже знает, как ты выглядишь. И насколько я помню ту часть парка, там немного мест, чтобы поиграть в прятки. Мы должны спрятаться на виду. Так что нам нужно изменить внешность.

Мне приходили в голову те же мысли. Не то, чтобы нам требовалось сменить внешность, но что делать, когда затруднительно стать невидимками.

— Я точно знаю одно место, где можно достать хорошую маскировку, — заявила Лула. — То есть, где можно взять парики и все такое.

Двадцать минут спустя мы уже стояли перед дверью квартиры Салли.

— Что-то мне немного не по себе, — поделилась я.

— Ты знаешь кого-нибудь еще, у кого есть парики?

— Мне не нужен парик. Я могу спрятать свои волосы под бейсболку.

Лула закатила глаза.

— О да, тогда ты одурачишь кучу народа.

Открылась дверь, и выглянул Салли. Глаза у него были налиты кровью, а волосы стояли торчком.

— Ничего себе, — воскликнула Лула.

— В чем дело? Что, первый раз увидела трансвестита с похмелья?

— Только не я, — призналась Лула. — Уж я-то их порядком навидалась.

Мы с Лулой проследовали за ним в гостиную.

— Мы хотим попросить тебя об одном странном одолжении, — начала я. — У нас днем намечается кое-какая слежка, и я беспокоюсь, как бы меня не узнали. Думаю, ты мог бы помочь мне сменить внешность.

— Кем бы ты хотела стать… Барбареллой, Бэтменшей или гребаной потаскушкой с соседнего двора?

— Может, мне стоит просто позаимствовать парик, — сказала я Салли.

Он танцующей походкой направился в спальню.

— Что ты хочешь? Фарру? Сиротку Энни? Эльвиру?[18]

— Что-то, что не привлечет внимание.

Он вернулся с белокурым париком и выставил его на наше обозрение.

— Это из моей коллекции «Мерилин». Очень популярен у старикашек, которые любят, чтобы их шлепали.

Я мысленно сказала «Бе-е-е», но у Лулы был такой вид, словно она берет сии сведения на заметку на случай, если решит вернуться к своей старой профессии.

Салли собрал мои волосы назад в пучок и натянул парик.

— Чего-то не хватает.

— Нужны губки Мерилин, — заявила Лула. — Нельзя иметь волосы Мерилин без губок Мерилин.

— Я не знаю, как сделать губки, — признался Салли. — Мне губки всегда делает Сахарок. А Сахарка дома нет. Мы в некотором роде повздорили, и он разозлился и свалил.

— И часто у вас драки? — спросили Лула.

— Не-а. Да никогда. С Сахарком жить легко. Он просто немного занудствует, знаешь ли. Типа, думает, мне не следует с вами зависать, потому что это, дескать, слишком опасно. Вот по этому поводу мы и повздорили.

— Боже, — произнесла я. — Не хочу вставать между тобой и твоим соседом.

— Нет проблем, мужик. Сахарок крутой. Просто он из тех мнительных ублюдков.

Салли открыл коробку с профессиональным гримом.

— Вот тут куча всякого дерьма, если ты знаешь, как с ним обращаться.

Я выбрала приятную розовую помаду со вкусом яблока и нарисовала себе большие полные блестящие губы.

Салли и Лула отступили и провели осмотр.

— Нужно избавиться от башмаков, — заявила Лула. — Никого не удастся облапошить с этими губками, волосами и такой обувью.

Салли согласился:

— Башмаки на Мерилин не тянут.

— Я видела великолепные туфли в «Мейси», — вспомнила Лула. — Они идеально подойдут.

— Нет. Я не собираюсь в «Мейси». Я хочу добраться до парка пораньше, мы там поболтаемся и поищем Максин.

— Это займет всего одну минуту, — произнесла Лула. — С этими башмаками ты выглядишь свихнувшейся.

— Нет. И разговор окончен.

— Только дайте мне наложить на губы блеск, и я буду готов, — встрял Салли.

Мы с Лулой обменялись взглядами, как бы говоря: «Ой-ой-ой».

Салли замер с тюбиком в руках.

— Вы ведь не думаете оставить меня здесь, а?

— Ну да, — призналась я.

— Это ведь все-таки дерьмо с охотой за головами, — напомнила Лула. — А ты ничего про это дерьмо не знаешь.

— Зато я много другого дерьма знаю. И, кроме того, не думаю, что и ты знаешь большую гребаную кучу дерьма про охоту за головами.

Я таращилась на стену и думала: вот бы подбежать к ней и побиться башкой, может, тогда почувствую себя лучше.

— Прекратите! Идем все. Мы все притворимся охотниками за головами.

Салли повернулся к зеркалу и намазал губы толстым слоем блеска.

— Сахарок дал мне это крутое дерьмо со вкусом вишни. Сказал, чтобы губы у меня не обветривались, тогда помада будет ложиться красиво и гладко. Скажу вам, как же сложны эти женские штучки.

На нем были кожаные сандалии, обрезанные шорты, которые были такими короткими, что выглядывали ягодицы, футболка-безрукавка и двухдневная щетина.

— Не уверена, что ты вообще насобачился с этой женской фигней, — заметила Лула. — Думаю, может, лучше тебе побрить свою задницу, чем беспокоиться о дерьме с губами.

* * *

Когда мы добрались до парка, было уже начало второго.

— Эти туфли все меняют, — заметила Лула, уставившись на мою новую обувь. — Разве я тебе не говорила, что те башмаки — полное дерьмо.