появляться у нас в редакции (Мясницкая, дом № 43 – Н. Л.). Молчаливый, застенчивый, тихий – красная девица, а не озорной поэт! <…>Тихо появляясь, вручал нам свои «печатные пряники» – четвертушки белой бумаги со стихами: все тот же четкий уставной почерк».

Есенин привел в редакцию Александра Ширяевца (настоящая фамилия Абрамов, 1887–1924)». До 1922 года Ширяевец жил в Ташкенте, работал почтовым чиновником, печатался в местных изданиях. Сергей Есенин подружился с этим самобытным поэтом при посредничестве Н. Клюева, долго с ним переписывался. Лишь позднее поэты познакомились лично.

Из воспоминаний П. Зайцева: «Один – тонкий, стройный и миловидный, как девушка, другой – высокий и добродушный богатырь, наезжавший в Москву из Средней Азии. И тот был так же немногословен. Вручив мне свои стихи и расписавшись в получении гонорара, оба присаживались у стола и сидели минут пять-десять, помалкивая, один – застенчиво, другой – добродушно. И, посидев, поднимались: «Пойдем, Саша!» – «Да, Сережа, пойдем!» – прощались и уходили.

И очень хорошее впечатление оставалось от их посещений, всегда таких тихих, нешумных… На людях Есенин был молчалив и скромен. А между тем он себе цену знал». Забавным контрастом выглядит посещение редакции журнала «Рабочий мир» молодым автором – Борисом Пильняком. Писатель был мастер пристраивать свои произведения в печать. Вот так, по воспоминаниям П. Зайцева, появился он осенью 1918 г. на Мясницкой: «Привез вам рассказы. Хочу у вас печататься…

Но … об этом потом. А сейчас… – он указал на котомку-полумешок. – Я к вам прямо с поезда, из Коломны. Позвольте мне у вас в редакции подзакусить?… – Развязав свой мешок-торбу-суму-кошель, вынимает оттуда добрый кусок украинского сала, за ним – буханку черного хлеба, ножом режет того и другого и приглашает нас с В.П. Волгиным разделить с ним его скромный завтрак… Надо вспомнить те годы и как нам жилось тогда, всем москвичам, на скудном хлебном пайке, а сало было уже редчайшей редкостью: водилось у спекулянтов на рынках – Смоленском и Сухаревском… Я быстро организовал чай, у меня был принесенный из дома сахар, наколотый мелкими кусочками. Он тоже был драгоценной валютой – на золото… Мы, редакция «Рабочего мира», отдали должное коломенскому угощению нашего нового молодого сотрудника, писателя-автора. Рассказы Пильняка появились в ближайших номерах «Рабочего мира». Он стал привозить к нам новые рассказы. С людьми он сходился легко и умел сходиться с людьми, особенно ему нужными». Просуществовал журнал недолго. Из записи в дневнике П. Зайцева от 24 декабря 1919 г. узнаем: ««Рабочий мир» кончился, на 10-11-12 №. Мы с В.П. Волгиным еще летом стали готовить № 13-14-15. Но выпустить его нам не удалось. В ноябре нас ликвидировали, часть служащих перевели в Центросоюз, а мы с Волгиным остались без «ангажемента»».

Мясницкая улица, дом 43

Секретаревка

Квартал малоэтажной старой Москвы – Кисловка… Москвовед Нина Михайловна Молева называет его «есенинским пятачком». Совсем рядом особняк Морозовых, где в 20-е годы находился Пролеткульт, ресторан «Прага», где у Есенина было любимое место у окошка с видом на Арбатскую площадь… Рядом и кинотеатр «Художественный», в нем москвичи впервые услышали о гибели Есенина, прямо во время сеанса: прервав показ фильма, администратор объявил о трагедии в «Англетере». Зал встал. Так и стояли люди – не уходили… А в Нижнем Кисловском переулке тихо ветшает дом № 6, некогда известный всей театральной Москве Домашний театр Секретарева или Секретаревка. Статский советник Петр Секретарев, меценат и театрал, построил на своем земельном участке частный театр, по совету А.Н. Островского. Здание театра настолько мало, что напоминало табакерку. Зрительный зал имел в высоту два этажа, но, несмотря на малые размеры, в нем умещались и партер, и ярусы, и галерка, и ложи, и кулисы, и оркестровая яма. Многие будущие знаменитости робко начинали на этой сцене. Именно здесь Савва Морозов заболел театром, актер Алексеев впервые вышел на эту сцену под псевдонимом Станиславский, а в 20-х годах прошлого столетия Константин Сергеевич в этих стенах уже преподавал основы своей системы ученикам четырех актерских студий: Вахтанговской, Чеховской, Еврейской и Армянской. На спектакли приходил Максим Горький. На сцене этого театрика, тогда она уже стала репетиционной площадкой, готовился к публичным выступлениям Сергей Есенин. Прочтет пару строк – повторит. Слушает, как звучит голос, фраза… Одно слово пробует произнести по-разному… То уйдет со сцены, то вернется. Один. В пустом зрительном зале. А молоденькие артисточки из-за портьерки подглядывают… Вспоминали, что одетым никогда в зал не входил. Пальто оставлял в гардеробе, внизу.

Нижний Кисловский переулок, дом 6

Говорил кому-то, что этот дом напоминает ему кашинский в Константинове… Волосы поправлял всегда, очень они у него были хороши. Секретаревка – хоть и объект культурного наследия регионального значения, заметно погибает. Недавно разразился в прессе скандал: на законных, в общем-то, основаниях тут, оказывается, работали сауна, салон эротического массажа и свинг-клуб.

Есенин и художники ВХУТЕМАСа

Мог ли вообразить себе усердный студент Университета им. А.Л. Шанявского, поклонник собрания Третьяковской галереи, листая увесистый том иллюстрированного издания «Истории русской живописи ХIХ века» Александра Бенуа, что пройдет всего несколько месяцев, и он будет представлен самому Илье Репину в «Пенатах», а Бенуа нарисует его в момент чтения стихов собственного сочинения! Гениальный Сережа из села Константиново покорил город на Неве и нашел там много новых знакомых, среди них были и художники: Георгий Нарбут, Сергей Чехонин, Константин Сомов, Мстислав Добужинский… А с Кузьмой Петровым-Водкиным, вдохновившим его своим красным конем на написание нетленного стихотворного шедевра, Юрием Анненковым, Исааком Бродским он продолжит знакомство в Москве. Художницей и педагогом Галиной Авериной выявлено около 30 прижизненных изображений Сергея Есенина. Среди их авторов – Александр Бенуа, Юрий Анненков, Георгий Якулов, Сергей Коненков, Елизавета Кругликова, Борис Григорьев, Иван Рахилло, Сварог (Василий Корочкин) и др. Сварогу доведется рисовать покойного поэта в номере «Англетера»…

Рассмотрим московские знакомства и дружбы поэта с художниками. В Москве было несколько мест, где общалась творческая молодежь: кафе «Питтореск»(позже «Красный петух» под патронажем Ольги Каменевой) на Кузнецком мосту, 11; кафе «Десятая муза» в Камергерском переулке,1; «Странствующий энтузиаст» на Болшой Молчановке, 32; мастерская скульптора Коненкова на Пресне (дом не сохранился) и мастерская художника Жоржа Якулова на Большой Садовой, 10; там же находились мастерские П. Кончаловского и А. Лентулова. Говорят, что дверь в мастерскую Якулова никогда не закрывалась… Своеобразный оазис культуры был и на Мясницкой, несмотря на исторически сложившийся деловой характер этой улицы. Взгляд неизменно приковывал к